— Ну, где? Давайте! Быстрее, черт возьми! — заторопил император.
А К.Кротов уже вытащил из папки большой плотный серый конверт. В углу крупно, красиво — тридцать.
«Очень удобное местечко для обычной пластиковой бомбы… Очень…» — подумал с усмешкой император и надорвал конверт…
На площади одни по старой армейской привычке вскакивают в седло. Перебирают на месте тонконогие красавцы, мотают нервно мордами, фыркают, косят большими карими глазами. Другие же рассаживаются в роскошные лимузины. С мощными безотказными моторами. Застывает впереди шофер-телохранитель. Широкая спина, крепкая шея, внушают уверенность. Это ничего, что с севера наседают племена, да и на юге неспокойно!.. А у иной большой птицы целых два телохранителя. В случае чего не дадут в обиду. А нужно, то и закроют тело… телом. На то они и приставлены. Обиты сиденья мягчайшей кожей, и очень удобно на них сидеть. А телохранители проходят специальную тренировку и двойную проверку. Заменяют им тайно боевые патроны на холостые и устраивают небольшую инсценировку. Будто бы нападают смутьяны-крамольники и прочие умалишеты. Прием известный. На самом-то деле никакие не крамольники, а люди самого К.Кротова, проверяющие. Устраивают ловко засаду, окружают со зверскими рожами лимузин, наставляют автоматическое оружие. Начнет палить охранник, бросится закрывать телом сановника — прошел проверку! Дрогнул, засомневался — марш из телохранителей! Резерв большой, а работа — не бей лежачего. Кому на самом-то деле нужны они?! Эти сановники?! Мчатся лимузины по пустынным улицам. Визжат покрышками на поворотах. Перекрыты улицы службой безопасности. Притаились в подъездах агенты. В серых плащах, надвинутых на глаза шляпах. Закрыты окна, опущены ставни. Только кое-где блестит за занавеской любопытный глаз. Риск, конечно, чрезвычайный… Вспоминают обыватели жуткий случай. Передают шепотом в очередях друг другу. Засмотрелся как-то один. Да и отогни по неосторожности занавесочку больше положенного. А нервишки-то у всех на пределе. Главное первым, и не прохлопать ушами. Ну и шлепнул-пальнул один ретивый. И полетело вниз на мостовую тело, черное, нелепо кувыркаясь в воздухе. И глухо стукнулось о мостовую. Дело под вечер было, и воздух уже сиреневым становился… Потом уже слушок пополз: мол, ошибка, ошибочка вышла. Кто-то из своих подглядывал. Быстренько тело уволокли. Подмели. Помыли, где надо. Только занавески еще долго полоскались в окне. На сквозняке…
