Лалли смотрела в глаза Кэма и думала, как она могла рассказать ему все. На душе у нее стало легче. Боль медленно отпускала. Кэм принял исповедь и не осудил ее. Лалли успокоилась, увидев Джулию в кругу семьи, но как это могло изменить прошлое? Не важно, что Кэм думает о ней, он не любит ее. Добрый, умный, внимательный, он не любит ее. Так что же изменилось?
— Мне надо завтра рано встать, — сказала Лалли, стараясь взять себя в руки. Она хотела побыть одна. — Спасибо… за сегодняшний вечер. Извини, я пойду. — Она медленно высвободила руки из ладоней Кэма и встала с дивана.
Дальше оставаться не имело смысла — что бы ни случилось, Кэм и она не могли быть вместе. Все кончено.
— Понимаю, я не должен вмешиваться в семейные дела, но все очень серьезно. Прошу вас, поговорите с ней. Она не должна винить себя, — отчетливо прозвучал в нескольких шагах от Лалли голос Кэма.
Прошло два дня после случайной встречи с бывшей женой Сэма и последовавшей за этим исповеди Лалли. Молодая женщина замкнулась в себе, размышляя над реакцией Камерона. Но что это могло изменить в ее жизни?
— Что-то подсказывало мне, что Лалли рассказала не все…
Если Лалли могла верить своим ушам, где-то совсем рядом, между торговыми рядами, Кэм разговаривал с ее матерью, которая отвечала ему торопливо и встревоженно:
— Мне не были известны… подробности. Теперь я чувствую себя ужасно. Мы посчитали, достаточно только немного подтолкнуть ее к самостоятельной жизни, поэтому сделали вид, что для нее в семье временно нет работы. А в результате она лишилась поддержки. Мы не сразу поняли, насколько серьезно она относится к Сэму Делаханти, и не защитили ее. Фактически предали девочку.
В шоке Лалли сделала несколько шагов вперед и остановилась перед Кэмом и матерью. Увидев дочь, мать протянула к ней руки. Через мгновение Лалли была в ее объятиях, тщетно стараясь скрыть слезы.
— Ох, Лалли. Прости меня!
Женщины замерли, прижавшись друг к другу.
Лалли чувствовала, как оттаивает ее заледеневшее сердце. Она совсем не обиделась, что Кэм встретился с матерью для обсуждения ее личных проблем. Наконец мать отстранилась, чтобы заглянуть дочери в глаза:
— Мне давно надо было поговорить с тобой. Но я не подозревала…
— Я не должна была так терзать себя чувством вины, — нашла в себе силы признаться Лалли.
Она была обманута и совершила ошибку, но не по злому умыслу. У нее и в мыслях не было причинить боль Джулии и ее сыновьям. Лалли даже не предполагала, чем все закончится.
