Да: он умел колдовать.
Когда затем он, как обычно, пришел в ресторан, там не было ни одного из друзей, на которых он все же надеялся. Мюрад сидел один в нише, за накрытым столом, и смотрел в одну точку, подперев голову руками. За едой он обдумывал ответ Сюзанне, пока не заметил, что адресует слова не к ней, а только к самому себе.
Стоит мне открыть рот, как я начинаю обвинять весь мир, писал Мюрад на листе почтовой бумаги, которую принес официант, и все же я чувствую благодарность, он улыбался, склонившись над бумагой, хотя невозможно принимать мир, не впадая в ложь; поэтому я молчу.
Это пингвин! — Он стоит внутри панорамы, заботливо декорированной скалами, в своем всем и каждому знакомом фраке с развевающимися фалдами, стоит абсолютно неподвижно. Его голова имеет форму ледяного шара величиной с кулак, из нее торчит похожий на шило клюв, а чуть выше вставлены черные бусинки глаз. Его манишка, оранжевая у шеи, на животе становится белой и ослепительно лучистой. Перепончатые лапы — серые. На переднем плане в великолепном, ярко-голубом бассейне плавает второй пингвин: Первый вертикально стоит на берегу, прямой и неподвижный, второй — стремительно рассекает воду по горизонтали. Форма его тела не округлая, грудь словно киль. Крылья, как лезвия мечей, сильно врезаются в стеклянную поверхность; вода ледяная. Ласты пловца загребают воду: да! Он может плавать и на спине, глядя вверх, на потолок своего бассейна, где гудят трубки неоновых ламп. — А рядом сидит, спрятав голову под крыло, пеликан.
Под каштанами напротив вольеров Мюрад увидел двух лосей на прогулке. Пока один из них, низко опустив клиновидную голову, обнюхивает опавшую листву, второй стоит прямо, помахивая коротким хвостиком; его ветвистые рога похожи на раскрытый веер. Вот он уже развернулся и своим немного неуклюжим, но плавным скоком, могучий, но миролюбивый, приближается к железной изгороди, чтобы потереться об нее шеей.
Трава в заповеднике вытоптана, плотно утрамбована; на влажных местах виднеются лунки от копыт; лось оставляет широкие следы. Перед строением в глубине огороженного участка, где струится по водостоку холодная вода, лежит солома. Но каштаны на деревьях, разбросанных по пологим склонам, скоро начнут взрываться.
Молодые побеги и покрытые корой старые ветви усыпаны зелеными волнами! В густых, шаровидных кронах еще видны просветы: но уже совсем скоро все пространство будет заполнено буйной листвой. — Набухающие почки выглядят как остроконечные парашютики, приземлившиеся на извивы ветвей; светло-зеленые кулечки, которые вот-вот лопнут! Изогнутыми фонтанами горящей воды казались Мюраду эти деревья. Воробьи купались в пыли у их подножий.
