И тут раздался свист. В тот же момент двое рабочих, что находились у щитов, направились в ее сторону, поднялся и тот, что сидел на подножке машины. Да это и не была вовсе мусороуборочная машина, она просто выглядела так, а в ней оказалось еще несколько мужчин, которые один за другим повыскакивали на улицу. Мария не видела, как они двинулись к ней, она лишь почувствовала, как сомкнулись вокруг нее чьи-то тела, а затем ощутила удары. В глазах у нее вдруг потемнело и кто-то поддал ее на землю. Сквозь этот кошмар издалека пробился слабый голос, который твердил:
— Не трогайте ее, не трогайте.
Мария скорчилась и укрыла голову руками.
— Не бейте по лицу, остальное позволено, ради Бога, не бейте по лицу, на нем не должно оставаться следов.
Мария почувствовала удар ногой, потом еще один, и чей-то голос снова повторил:
— Не трогайте ее.
Потом ее ударили ногой еще раз, и Мария перестала прикрывать руками голову, тело ее вытянулось. Ее сильно ударили по голове, но свет в ее глазах еще не померк окончательно. Она почувствовала во рту привкус крови и земли. Земля была горькая. Теперь ее били по голове еще сильнее, остальная боль словно исчезла куда-то. И в тот момент, когда Мария подумала, что вот-вот лопнут сосуды в голове, она ощутила, как кто-то прикрыл ее своим телом. Удары и пинки сразу прекратились.
— Не трогайте ее, — сказала старая женщина. — Я ее знаю, она бывала у Милли. Она такая же несчастная, как и мы.
— Ты это брось, — сказал мужчина, который следил за Марией. — Она выдала Пауля. Его арестовали вчера ночью. На пленке, которую мы засняли, видно, как после взрыва она бежит за ним следом. Она его опознала. Она выдала его этим свиньям.
— Если бы она хотела донести на нас, она бы давно это сделала.
Мария лежала на спине и отплевывалась кровью. Солнце и небо отражались в ее глазах, и вокруг снова было очень светло и тихо, не утихала только боль. Она захлестывала ее волнами. Каждая волна накатывала валом, вздымалась, сдавливала горло, билась внутри, когда Мария пыталась глубже вздохнуть.
— Она слишком много знает, — сказал один из рабочих.
— Но Милли хорошо к ней относилась. Уж она-то разбиралась в людях.
По улице мимо них проехал серый автомобиль. Мужчины подняли Марию и потащили к оранжевой машине. Ее ноги волочились по земле. Кто-то ударил ее по спине.
— Убийцы, — неожиданно закричала Мария, — вы все — убийцы!
Ей зажали рот рукой.
— Заткнись, не то…
Серый автомобиль резко развернулся и, взвизгнув тормозами, остановился рядом. Водитель выпрыгнул наружу. Руки, крепко державшие Марию, вдруг выпустили ее. Падая, она успела увидеть Геллерта, державшего в руках пистолет. Он наводил его то на одного из нападавших, то на другого. Он подошел к ним так близко, чти ощущал запах пота, исходившего от их тел. И это — друзья его сына. Они даже убивать не умеют. Убивать — это чистая работа. Смерть должна быть мгновенной и бесшумной. В противном случае лучше иметь дело с жизнью. Эти люди, очевидно, не были способны ни на одно, ни на другое. Они вообще ни на что не были способны.
