— Хорошо, хорошо. Во всяком случае, вы опознали покойников и готовы это подтвердить?
Джон кивнул.
— А госпожа Савари? Готова ли она подтвердить?
Джон пожал плечами.
— Нам даже неизвестно, где она сейчас и в каком состоянии.
— Мы это установим. Меня интересует следующее. Будет ли ваша знакомая давать показания? Вы намекнули, что она не совсем… — Полковник помедлил. — Складывается впечатление, что вы находитесь в затруднительном положении.
Джон и в самом деле почувствовал себя в крайне затруднительном положении, в более затруднительном, чем вначале, когда полковник накричал на него.
— Мне о Марии мало что известно: с тех пор как она поступила на службу в Учреждение, она стала очень замкнутой.
— В каком из учреждений она работает? — озадаченно спросил полковник.
— Мне она ничего об этом не рассказывала.
— Надеюсь, не в том самом Учреждении?
— Не знаю. Ей выдали удостоверение. Оно лежит на столе в палатке, рядом с ее сумочкой.
Полковник кивнул.
— Вам придется подождать.
— Внизу? — Джон направился к двери, но затем остановился. — Я не могу слишком долго задерживаться. Я — подсобный рабочий, и старший садовник вышвырнет меня на улицу, если я срочно не явлюсь на службу.
— Вы тоже служащий Учреждения? В этом случае вы не имели права соглашаться на допрос.
— Я всего-навсего подсобный рабочий. Примут ли меня на постоянную службу, зависит от лебедей, за которыми я смотрю.
Полковник загасил сигарету.
— Вы присматриваете за лебедями? Служили в армии?
— Да, — сказал Джон. — Еще до того, как появилась граница. Я из маленькой деревни, и хозяйство перешло к моему старшему брату. Когда пришли Чужаки, меня не завербовали. Сочли ненадежным.
— Браво. — Полковник похлопал Джона по плечу. — А почему вас сочли ненадежным?
Джон посмотрел ему прямо в лицо.
— Меня от этих Чужаков тошнило. И тут уж ничего не поделаешь.
Больница католического ордена, в которую доставили Марию, располагалась в северо-восточной части города, в районе богатых вилл и садов. Здесь селились предприниматели, высокопоставленные чиновники, дипломаты. Местность была спокойная, и полиция почти не появлялась.
Когда Мария проснулась, солнце освещало ее постель. Ее разместили в ванной комнате, которую использовали под палату, пока шла перестройка здания.
Рядом стояли еще две койки. Справа под кислородной палаткой тяжело дышала женщина, другая, слева у окна, мирно спала. Над Марией склонилось круглое лицо.
— Ну, как у вас дела, госпожа…?
— Савари, — автоматически ответила Мария. — Мария Савари, родилась четвертого июня сорок четвертого, в настоящее время проживаю по адресу: Главная улица, шестьдесят семь, неподалеку от собора, замужем, двое детей, муж с нами не живет.
