— Не хотелось бы об этом упоминать, но это уже не приключение. Это — трагедия.
— Ничего подобного. Это просто временное неудобство и небольшая задержка, не более.
— Это огромная несправедливость, — настаивала Грейс.
С этим сложно было не согласиться, но Кэти ответила:
— Это в самом деле раздражает, и я также рассержена, как и ты…
— Или пытаешься меня обмануть.
— Но мистер Колдерсон заверил меня, что дорога верхом до Лондона не займет много времени, и он немедленно пошлет кого-нибудь домой к Мэлори, чтобы получить их подтверждение. Возможно, к ночи мы будем уже свободны.
Но они обе знали, что этого не случится. Уже было совсем темно. Даже если посыльный к вечеру доберется до Лондона, ему, скорее всего, не захочется тут же разворачиваться и возвращаться в Нортгемптон. В конце концов, какое ему дело до того, что какие-то американки будут всю ночь гнить в тюрьме.
Мистер Колдерсон действительно отправил их домой к своей сестре, но это не остановило поток жалоб от Грейс, особенно когда их комната оказалась еще меньше тюремной камеры! Уже того, что одна из них ворчала и ныла по пустякам, оказалось достаточно, чтобы Кэти попыталась сдерживать свой собственный гнев. Она не привыкла чувствовать себя рассерженной. Ей гораздо привычнее было утешать других людей и поддерживать их, и поэтому вечером, чтобы скоротать время, она поделилась с Грейс своей новой, богато украшенной подробностями, версией саги о «Повешении Бойда Андерсона». Это действительно помогло ей утешить Грейс. Она даже начала смеяться еще до того, как Кэти закончила.
Но когда они окончательно перестали ждать, что их освободят этой ночью и погасили лампу, чтобы немного поспать, все эти странные чувства, что днем тревожили Кэти, стали преследовать ее снова, заставив открыть глаза и уставиться в темный потолок.
Ярость, боль… Как мог Бойд Андерсон обойтись с ней как с обыкновенной преступницей? Он знал ее! Они не были незнакомцами. Она пересекла океан вместе с ним. Он думал, что она замужняя женщина с двумя детьми — пусть так, но сейчас он решил, что и этих детей она тоже украла. Но ведь это предположение было основано на его собственном утверждении, что она похитила Джудит!
Она представляла, как ужасно он будет себя чувствовать, когда, наконец, узнает правду, но это ее не утешало. Вся проблема была в том, что хотя она ненавидела его за то, что он так властно с ней обращался, тем не менее она не хотела его ненавидеть, и противоречивые чувства разрывали ее сердце и вызывали в ее глазах слезы. Она ненавидела его за то, что заставил ее почувствовать себя настолько запутавшейся.
