мечи.
Но Царь безмолвствует. Он предвидел этот час. Он знает, что делает: Он давно ждал, когда
прозвучат эти слова, с тех пор как в Царство незаконно протащили первую партию яда.
Яд был замаскирован. Он появился в золотой чаше на тонкой ножке. От него исходил фруктовый
аромат. Его принесли не руки Царя, а руки князя теней.
До этого момента никто в Саду не прятался. Царь гулял со своими детьми и дети любили своего
Царя. Не было секретов. Не было теней.
Но в Сад проник князь теней. Ему нужно было скрываться. Он был слишком уродливым, слишком
отталкивающим. Его лицо изуродовали язвы. Потому он пришел под покровом тьмы. Он спрятался.
Был слышен только его голос.
"Попробуй это, — прошипел он, держа перед дочерью чашу, — Это сладость мудрости".
Дочь оглянулась на звук голоса. Она была заинтригована. Она никогда не видела раньше тень.
Что-то тревожное было в его загадочности.
Царь наблюдал. Его армия прекрасно знала, что князь теней не будет сражаться с
могущественными легионами. Они с готовностью ждали команды "к бою". Но команда не прозвучала.
"Это их выбор", — сказал Царь. "Если она обратится к Нам за помощью, то это и будет для вас
командой, и вы освободите ее. Если же она не обратится, если она не посмотрит на Меня — никакой
команды не будет. Выбор за ней".
Дочь потянулась к чаше. Рубины филигранной работы, оправленные золотом, манили ее
прикоснуться к ним. Вино приглашало попробовать его. Она протянула руку, взяла чашу и выпила яд.
Она не стала искать помощи.
Змеиный яд мгновенно разлился по ней, искажая мировоззрение, покрывая шрамами ее душу, раздваивая ее сердце. Она погрузилась в тень князя.
Вдруг она стала одинока. Она начала скучать по близости, для которой она была сотворена. Но
вместо того, чтобы обратиться к царю, она решила соблазнить и другого. Она наполнила чашу и
предложила ее сыну.
30
И снова армия приготовилась к бою. Воины снова ожидали команду царя. Его ответ был все тот
же: "Если он посмотрит на Меня — мчитесь к нему. Если же нет, то стойте. Выбор за ним".
Дочь подала чашу сыну. "Все хорошо, — заверила она, — оно сладкое". Сын посмотрел в ее
глаза, в них плясали огоньки, а за ней стояла тень.
"Кто это?" — спросил сын.
"Выпей это", — настаивала она. Ее голос охрип от желания.
Адам прикоснулся губами к прохладной чаше. И яд сжег его невинность. "Еще!" — пожелал он, собрав пальцем остатки на дне чаши.
Солдаты смотрели на своего царя в ожидании дальнейших приказов. Его глаза наполнились
