И они ушли. Начиная с седобородых и заканчивая молодыми — все разворачивались и уходили.
Они пришли вместе, но уходили по одному.
Иисус сказал женщине: "Посмотри. Никто не осудил тебя!". Он улыбнулся, когда она подняла
голову. Женщина никого не увидела, только камни — миниатюрные надгробия мужской надменности.
"Никто не осудил тебя?" — спросил он. "Но тут все еще стоит тот, кто может осудить", —
подумала она и посмотрела на Него.
Что он хочет? Что он сделает?
Может быть, она ожидала, что Он уйдет. Я не уверен, но я знаю одно: она ни за что не ожидала
получить то, что получила. Она получила обещание и поручение.
Обещание: "И я не осуждаю тебя".
Поручение: "Иди и не греши".
Женщина повернулась и ушла. О ней больше ничего не известно. Но в одном мы можем быть
уверены: В то утро в Иерусалиме она увидела Иисуса, а Иисус увидел ее. И если бы мы могли
перенести ее в Рио-де-Жанейро и поставить у подножия CRISTO REDENTOR, я знаю, какой была бы ее
реакция.
29
"Это не тот Иисус, которого я видела", — скажет она. И будет права. Потому что у Иисуса, которого видела она, сердце было не каменным. Иисус, которого видела она, не был слепым.
И, несомненно, если бы мы могли перенести ее на Голгофу и поставить ее у подножия креста ...
вы знаете, что бы она сказала. "Это Он, — прошептала бы она. — Это Он".
Она узнала бы Его руки: единственные руки, в которых не было камней в тот день. Сегодня они
тоже не держат камней. Она узнала бы Его голос: он осипший и усталый, но слова все те же: "Отец, прости их...". И она узнала бы Его глаза. Разве можно забыть Его глаза? Чистые и наполненные слезами.
Глаза, которые видели ее не такой, какой она была, а такой, какой ей предназначалось быть.
ГЛАВА 10
______________________________________________________________________
ЗОЛОТАЯ ЧАША
Из-за холма виднеются оранжевые языки пламени. Клубы дыма поднимаются вверх. Слышен
треск горящих деревьев.
Из среды яркого пламени доносится крик. Этот крик — протест заключенного за закрытой
тюремной дверью; рев льва, чувствующего жар горящих джунглей.
Вопль брошенного сына, когда он смотрит на отца. "Мой Бог, мой Бог, почему ты оставил меня?"
Эти слова возносятся ввысь, отражаются рикошетом от звезды к звезде и с грохотом влетают в
палаты Царя.
Это гонцы с кровавого поля битвы. В присутствии Царя они замирают. С переломами и синяками, они молят о помощи, о подкреплении.
Солдаты Царя готовы к атаке. Они оседлали коней и приготовили свои щиты. Они достали свои
