— А?
— Буква «А».
— Я, хозяин, голову от земли не поднимаю. Продашь велосипед?
— Уйди, ты нам мешаешь.
— Кому?
— Скройся в траве!
Я сижу очень долго, пересчитывая свои позвонки и сжимая могильный телефон. Темнеет. Звенят далекие бутылки с отравленным пивом, матерится пузатенький тролль, разглядывая царапину на траурной дверце машины, мальчик на прыщавых роликах слушает рэп — вдохновенно, как реквием. Каждому находится дело по душе в спаленной закатным солнцем Москве, в бензиновом мега-рае, в целлофановом трэш-угаре.
Рука вздрагивает, звонит телефон. Не смотреть. Просто ответить. Но — после третьей петушиной вибрации. Марк, держись.
— Да! Я слушаю.
— Папа? Это я. Привет.
— Здравствуй.
— Куда ты, а куда ты опять пропал?
— Никуда. Я здесь. Около своего подъезда.
— Почему около подъезда? Ты не хочешь домой?
— Я жду Катуар.
— Принцессу? Из песочного, из моего песочного замка?
— Что? Да. Слушай, я очень занят. Потом позвоню.
— А когда?
— Потом. Все, пока.
Поднимаюсь и встаю перед бронированной дверью подъезда. А вдруг Катуар прокралась и уже ждет меня дома? Да! Она так и сделала, плутовка. Так и поступила, хитрая птица! Взломать замок! Искорежить толстую сталь! Наверх! На двадцать третий этаж!
…Лягарп на тахте сложил лапки покойником, смотрит тусклыми пуговицами на лампочку, ждет несбывшийся абажур. Рядом с ним остывший журнал, раскрытый на дельфийском заголовке: «Ушла безвозвратно». За окном красными огоньками подает сигналы бедствия Университет.
Я боюсь входить в ванну и встретить их, своих новых жильцов, которым мне нечего больше сказать.
Ами! Как мне сейчас не хватает ее. Моей спасительной Ами. Ударение строго на «А».
Библиотека МГУ. Четырнадцать лет назад.
На широком столе ветхим манхэттеном возвышаются стопки книг. За ними прячется тощая старушка в сером платье с кружевным белым воротником, сколотым брошью — серебряной буквой «А» с кокетливым наклоном и тремя рубинами на средней изогнутой черте. Старушка покрыта сепией. Голограмма из сталинских лет. Цветок сушеной акации в забытом конверте.
Старушка крепко держит пальцами на безопасном расстоянии перед глазами журнал «Герои и героини».
— Здравствуйте! — Тревожу старушку.
— Добрый день, юноша! Вы с заказом?
— Да. Мне надо…
Она бросает на пол журнал, триумфально глядит на меня, потирая сухими пальцами брошь:
— Актриса рассказывает, как от нее ушел муж! Прямо в этом журнале! Вы, кстати, не женаты еще?
— Нет.
— Тогда вам не понять моего гнева. Женитесь — приходите!
