Виталий вскочил на ноги:
— Нет уж, принуждения я над собой не потерплю! А за оскорбления вы ответите, всем семейством ответите! Я законы знаю!
И Виталий пошел прочь, яростно размахивая руками.
— Пить пошел, стервец, — безошибочно угадал тесть.
Он укоризненно покачал головой и снова склонился над блокнотом: «… в бедной крестьянской семье…»
Петр находился в технической лаборатории винзавода: царство стерильной чистоты и стекла, изогнутого в виде всевозможных колб, пробирок, воронок, бюреток, пипеток, трубок. И заведовала всем этим царством его сестра Прасковья.
Они говорили официально.
— Скажите, Прасковья Константиновна, если готовая продукция не соответствует техническим требованиям или качественным признакам, вы имеете право остановить ее выпуск?
— По инструкции — да.
— И сколько раз вы пользовались этим правом?
Прасковья с недоумением смотрела на брата. Ей на помощь пришла одна из работниц.
— Прасковья Константиновна всегда сигнализировала дирекции о технологических нарушениях.
— А я говорю о другом: сколько раз лаборатория, вопреки желанию дирекции, останавливала выпуск недоброкачественной продукции?
— Таких случаев не было, — сказала Прасковья.
— Не было случая выпуска брака?
— Не было случая, чтобы лаборатория действовала против директора. Все вопросы мы согласовывали вместе.
— Согласовывать это одно, а покрывать друг друга — другое, — спокойно сказал Петр. — Будьте добры, принесите мне лабораторный журнал номер три и отчеты о работе за полугодие.
Ушла Прасковья. Перед Петром возник взмыленный Ефим Макарович.
— Искали, Петр Константинович?
— Да, Ефим Макарович, и получил истинное удовольствие. Поверьте, нет ничего приятнее на свете, чем искать работника в рабочее время на рабочем месте и не найти его.
— Так я ж мотаюсь…
— Совершенно верно. А надо, чтобы вы работали.
Подошла Прасковья, протянула журнал. Петр полистал его:
— А где отчеты?
— Я передам их несколько позже… Они не совсем готовы.
— Ничего, дайте какие есть.
Сестра продолжала стоять. Петр взглянул на нее вопросительно.
— Они не готовы.
— Плохо. Вся лаборатории останется без премиальных.
— Круто берешь, Петр, — прошептала Прасковья.
Ефим Макарович озадаченно чесал свой линялый берет.
Дегустационный зал.
Джику фотографировал огромный фужер с рубиновым вином. Тома-младший терпеливо играл роль осветителя, одновременно посвящая фоторепортера в тайны своей профессии:
— Вот почему так важно знать оптимальный режим дегустации каждого вина.
