— Лекарство от тоски, — сказал подошедший Виталий. — Ну что, мужики, на посошок и разбежались?
Из-за его спины появился графин со стаканом.
— Боишься, что без посошка домой не доберешься? — угрюмо спросил Константин Григорьевич.
— Опять двадцать пять! — искренне огорчился Виталий. — Да что вы все ко мне прицепились!
Одним махом он вспрыгнул на перила, выпрямился, поставил на голову графин и, балансируя руками, пошел по балюстраде. В конце веранды круто развернулся, едва не потерял равновесия, но благополучно вернулся обратно и спрыгнул на пол:
— Вуаля! Ну, а теперь скажите — пьян я или не пьян?
— Конечно, пьян, — сказал Константин Григорьевич. — Трезвые по полу ходят, а не по перилам.
Виталий демонстративно опустил на подоконник графин с вином и пошел в комнату. В окно било видно, как он подошел к Анике и тоже стал танцевать, подражая ей.
— Искусство пить не всем дано, замена счастию оно, — резюмировал Тома-младший. — Впрочем, пора разбегаться.
На веранде остались Константин Григорьевич и Петр. Помолчали, гляди на танцевавших.
— Ну что, отец, — сказал Петр, — доволен?
По-моему, все было нормально. Конечно, дед тоже мог бы прийти…
Танец оборвался. Аника ушла к себе в комнату, выключив свет в гостиной. Теперь только лупа освещала веранду.
— Конечно, дед у нас с норовом, — тихо говорил Петр. — Но надо отдать ему должное — себя он тоже не щадит. Ты хоть раз слышал, чтобы он хвалил свое вино? А ведь лучшего винодела, чем он, — я имею в виду не образование, а природный талант, — наверно, и не сыскать.
— По-моему, у него другой талант — людей мучить. Ладно, хватит о нем. Ты лучше скажи, товарищ директор, как действовать будешь? По принципу эстафетной палочки или… новой метлы?
— Ты, отец, берешь крайности, а я бы так сформулировал: отныне мы будем работать несколько по-иному. Я принимаю от тебя эстафету, но вместо палочки ты протягиваешь мне новую метлу…
Отец хмыкнул:
— Запомни, сынок, метла больше подходит для ведьмы, чем для директора.
Еще не высохла утренняя роса, еще солнце только карабкалось на вершину холма, чтобы, передохнув немного, продолжить восхождение к зениту, а Константин Григорьевич уже шагал по поселку, неся на плече набор удилищ в новеньком брезентовом чехле.
Он шел по центральной улице мимо таких же, как у него, красивых особнячков, мимо закрытых магазинов с украшенными витринами, мимо Дворца культуры.
Ноги машинально понесли его к видневшемуся вдали комплексу винзавода, но через несколько шагов он опомнился и повернул в другую сторону, к озеру. И настроение у него сразу испортилось.
