Последний стоп-кадр оживает. Константин Григорьевич обвел невеселым взглядом участников застолья. Вся семья была в сборе, кроме тестя. Зато был один лишний — Джику.
По правую руку виновника торжества сидела его жена, Ефросиния Томовна, холостой сын Тома, дочь Прасковья с мужем Юрием и детьми Дэнуцем и Родикой. По левую руку — старший сын Петр с женой Аурелией, детьми Максимом и Марикой, старшая дочь Агафья с мужем Виталием и сыновьями Костелом, Ионелом и Марчелом. В самом конце стола сидела младшая дочь Аника и ее ухажер Джику. Между ними стоял стереоэлектрофон. Аника отвечала за музыкальную часть и сейчас поставила что-то в стиле «диско».
Отец жестом попросил ее, чтобы поубавила громкость, и поднял бокал:
— Спасибо вам, дети мои, что пришли проводить отца в предпоследний путь!
— Предпоследний путь! — ахнула Ефросиния Томовна. — Типун тебе на язык!
— Отец как скажет! — весело бросил Тома-младший.
— Не бери в голову, батя, — посоветовал Виталий и поднес бокал к губам.
Агафья толкнула его в бок:
— Поставь тару на место.
Но Виталий уже успел осушить бокал:
— Нельзя, Агафья, батя же тост сказал. Остальные тоже выпили.
— Из-за этой работы, папа, ты и жизни-то толком не видел, — говорила Прасковья. — Я б на твоем месте теперь путешествовать начала. Круиз вокруг Европы, скажем…
— Кружить вокруг да около Европы это не то, — возразил Юрий. — Ты, отец, читай больше, мы тебя книгами будем снабжать.
— Отец спортом займется, — сказал Тома-младший. — Давай ко мне в секцию, через год разрядником станешь!
— Отец будет рыбачить, — сказал Петр и вынул из-под стола набор бамбуковых удилищ в новеньком брезентовом чехле.
— Жизнь прожил, а удить рыбу в мутной воде так и не научился! — принимая подарок, невесело засмеялся отец.
К нему подошел Джику и вручил толстую, в кожаном переплете, тетрадь для записей и набор авторучек:
— И отлично, что не научились, Константин Григорьевич! Зато на примере такой жизни, как ваша, молодое поколение может многому научиться. Сорок лет в строю! Вы же все тут своими руками. Такую махину поднять, передовое предприятие отрасли! И потом какая трудовая династия — красота! Сейчас, дорогой Константин Григорьевич, это же проблема проблем — преемственность поколений, эстафета отцов. Короче, садитесь и пишите книжку! О времени и о себе.
— Давайте выпьем за книжку! — радостно крикнул Виталий и, опередив жену, осушил бокал.
Константин Григорьевич улыбнулся:
— Ты бы сам, Джику, написал, перо у тебя борзое. А я расскажу все как было…
