Пустыня | страница 30
«Только бы ушел подальше! Только бы ушел! — лихорадочно думал я. — Заснул бы этот, что ли…» Я вслушивался, вглядывался в кусты, смотрел на охранника — в кустах все вроде было тихо, охранник дремал…
И вдруг его точно ударили, он вскинул голову, поглядел на куст, за которым скрылся Берды, и крикнул:
— Эй ты, падаль, подох там, что ли?
Кусты не отозвались.
Басмач нехотя поднялся, подошел к кустам — и тут же заорал во всю глотку:
— Убежал, убежал, собака, сюда, эй, сюда!
Из темноты возникли, подошли к охраннику человек пять. Он, показывая на кусты, стал им объяснять…
На плечо мне легла рука.
Я обернулся — чернобородый, главарь.
— А я было подумал — ты дал деру! Ну, этого мы быстро… Эй, джигиты, — по коням! Догнать!
Через полминуты десяток всадников, взметая песок, ускакали в ночь.
Я почувствовал, что рядом со мной Гавхар. Обернувшись, я увидел в отсветах костра страх в ее глазах.
— Догонят… — шепнула она.
— Темно… — возразил я, но сам понимал ясно и тоскливо: далеко ли уйдет Берды, не зная местности, пеший, когда за ним — десяток конных, знающих все вокруг как свои пять пальцев.
Вдалеке грохнул выстрел, донесся крик, еще выстрел. Все стихло.
Гавхар опустилась на песок, плечи ее вздрагивали.
Надеяться нам больше было не на что.
Когда конники, уходившие в погоню, вернулись, тот, что прежде сторожил нас, снова направился к костерку и мимоходом спросил с издевкой:
— Ну, сын потаскухи, может, и у тебя брюхо болит?
Я не выдержал, шагнул ему навстречу:
— Собака! Бандит!
— Смотрите, оказывается, он еще не проглотил свой поганый язык! — Басмач подошел ко мне ближе. — Ты с кем так говоришь щенок, а?!
Свистнула плеть, боль обожгла мне лицо, из глаз посыпались искры…
— Ах ты зверюга! — стиснув зубы, я что есть силы ударил басмача ногой в живот. Заорав, тот согнулся в три погибели, потом стал кататься по земле.
— А ты парень крепкий, себя в обиду не даешь! — послышалось у меня над ухом. Я обернулся — чернобородый. Хотя руки мои были связаны, он крепко взял меня за локоть и так держал, пока охранник не поднялся.
— Бек! — прохрипел охранник. — Бек, отдай его мне! Отдай! Ты же видел, бек!
— Замолчи! — распорядился чернобородый — Этот пленник — мой, понял? Не трогать! Веди его за мной.
Он двинулся в сторону кустов, туда, куда ушел человек с плошкой, и охранник погнал меня следом, толкая в спину прикладом и проклиная весь мой род до седьмого колена.
Шли мы недолго, и вот уже я разглядел в ночи несколько бесформенных в темноте строений. Где-то светился огонек…