Все вспоминалась Рахима, правнучка. Заберется на колени, ластится,
просит: — Деда, слепи мне птичку...
Что теперь с ними будет? Войско Султана огромно. Керим сам видел,
как провезли на больших арбах разобранные осадные башни. Рабы
говорили, что для осады у Султана есть хитрые китайские Мастера. Они
соберут эти башни, и ни одна стена, ни один Город не устоит под ударами
мощных таранов. Не спалось. Керим встал, накинул халат и, опираясь на
клюку, пошел к Реке. На берегу не так душно.
У обрыва, возле маленького костерка, сидела Гюльджан. Тихонько,
на одной ноте, плакал у нее на руках малыш.
— Что, соседка, Олжас заболел?
— Заболел, Усто Керим. Весь горит, грудь не берет... Беда, как бы не
умер...
Керим присел рядом, потрогал лобик, развернув тряпки, осмотрел
грудь, пощупал животик малыша...
— Крепкий парень. Хороший... Лихорадка у Олжаса. Надо бы отвар
сделать из травок, по бабкиному рецепту. Посиди, я схожу к себе. Авось
травки-то уцелели.
52
Дом Усто Керима, конечно, был разграблен аскерами Султана, но его
не сожгли. Повезло. В темном чулане Усто Керим отобрал три пучка
сухих трав, нашел во дворе целый горшок и, хромая, пошел обратно.
Все так же, покачиваясь, сидела у костерка Гюльджан, так же плакал
Олжас. — Дай-ка мне малыша, — сказал Усто Керим, садясь рядом. — Да
принеси воды. Хромому трудно спуститься к реке...
Взяв мальчика, старик серьезно, как со взрослым, заговорил с ним, и
вскоре малыш умолк. Прибежала Гюльджан, принесла воду, приладила
горшок и развела костер пожарче. Из двух пучков старик отобрал травки
счетом, покрошил в горшок сухие листочки и пошептал над отваром что-
то. А когда вода закипела, сунул туда третий пучок целиком и снял
горшок с огня: — Пускай остынет.
Мальчик покорно выпил чашку горячего отвара и скоро уснул. Жар у
него спал. Прикорнув к плечу Усто Керима, задремала Гюльджан.
Тихо в лагере. Наверно, все уже спят... Нет. Кто-то идет к костерку.
Шаркает. Видно, старик. Медленно, что бы не разбудить соседку, Усто
Керим оглянулся. И правда, старик в черном халате шел к ним. Согнув-
шись чуть не пополам, вместо клюки он опирался на саблю.
— Ты чего не спишь? — спросил Старик, — Кости болят?
— Да нет. Заботы мешают, — ответил Керим, — А тебя косточки
замучили?
- Сил никаких нет. И уснуть не могу, — пожаловался Старик, — Все
кости болят. Все! Даже в голове, и то...
— Полечить?
