двору.
Дебелая Маргарита Годфруа вытащила сразу три фасолины
Но Марта сразу заметила: — Она жульничает!
- Разожми кулак, — сказала Кларисса.
Девушка нехотя разжала унизанные тяжелыми перстнями пальцы.
— Все три белые. Грех хитрить перед Божьим судом. Ступай.
6
Маргарита посмотрела на Мастерицу злыми глазами, хотела сказать
что-то обидное, но сдержалась, ушла.
Вытащила пестрый боб черноглазая Клэр, дочь пекаря. Заплясала от
радости...
Наконец жеребьевка закончилась, и в церкви осталась дюжина
счастливых девушек. Каждая сжимала в кулаке пестрый боб.
***
Кларисса привела их к себе, выбрала для платьев тонкое льняное
полотно бледных тонов и села за работу.
Мастерица никогда не снимала мерки с заказчиков. Стоило ей
внимательно посмотреть на человека, и сшитое платье сидело как влитое,
без примерок и измерений.
Разом скроила она все 12 платьев и посадила Марту шить, «где
попроще». Работы было очень много. На каждом платье Мастерица хотела
вышить золотом свой узор.
Тем временем маркиза Анна де Мюржи учила девушек танцам и
«политесу» — придворным манерам.
А к Мастерице Клариссе зачастили дворяне, купцы, горожане...
—Выручи, Мастерица! Сшей! Подправь хоть капельку. Денег не
пожалею.
Кларисса отказывала всем. Даже богачу Годфруа, сулившему
сказочную плату за платье для дочери. И только Мэру, который сам
пришел и попросил Мастерицу подновить парадные кафтаны ему и
другим Магистратам, сказала:
— Постараюсь. Но только после платьев для девушек...
Поздно вечером, за неделю до приезда Короля, зашла к Клариссе
тоненькая девушка (по платью судя — дворянка) и, низко поклонившись,
попросила сшить ей платье к королевскому балу.
— Я заплачу. Вот. — Дрожащими руками она сняла с шеи золотой
крестик, наверное, последнюю свою драгоценность.
Марта очень удивилась, когда Кларисса не отказала ей, как остальным.
— Сядь, милая. Что случилось-то? Расскажи.
— Я должна обязательно говорить с Королем. Вся жизнь моя зависит от
этого разговора.
— Отчего?
— Я попрошу у Короля правосудия и помощи против графа Дебреля.
— Страшное дело ты затеяла, Красавица. Судиться с графом Дебрелем!
Да ему тут вся округа принадлежит: 30 деревень да три города. Говорят,
он богаче Короля...
— Нет у меня другого пути! Ночью, под Рождество напал он врасплох со
своими слугами на наш дом. Уж очень приглянулось ему отцовское
