Граф кивнул. В его глазах впервые появился явный интерес.
Сержант, слушавший сапожника с большим любопытством, побежал
за сумкой.
— Сорок лет я работаю в доме Вашей Светлости. Сорок лет! И неужто Вы
поверите этому... молодому человеку, что Нахум — колдун и изменник?
Но тут Сержант принес сумку, и старик вынул из нее странные сапоги.
Они были на очень толстой и длинной подошве, напоминавшей короткие
лыжи.
Граф взял их в руки, с любопытством рассмотрел: — Пойдем.
Покажешь.
На каменных ступеньках пристани сапожник сел переобуваться.
Подошли каноник Мартен и младший граф Гуго. Молча встали в
сторонке.
Нахум сошел на воду и спокойно, как по дорожке, прошел по каналу,
до решетки ворот и обратно.
— Вот и все колдовство, Ваша Светлость! А в сумке еще две пары сапог,
поменьше. Вот эти — для малышей. А эти — для тех, что постарше. Так я
и вывел всех детишек из замка. Как раз сегодня вывел двух последних.
Теперь они живы будут...
36
У меня сегодня такой большой праздник, Ваша Светлость. Ну, прямо
как Пасха! Такой день! И вдруг — Изменник! Колдун! — Стыдно, Ваша
Светлость!
— Неужели тебя ни разу не заметили, Нахум? — спросил молодой Граф.
— Бывало и замечали... Да ведь сторожа-то мои соседи и заказчики: Жак
Дюамель, Франсуа Дежан, Гастон Анжу... Я сказал, что сошью им потом
сапоги задаром. Они меня и пропустили... Да кому нужен старый
сапожник и малые детишки...
— Куда ты дел этих детей, — вдруг злобно крикнул Мишель Кретьен, —
Ваша Светлость, все знают, что эти проклятые жиды воруют
христианских младенцев! Они добавляют христианскую кровь в свою
поганую мацу...
Нахум повернулся к оруженосцу. Он как будто вырос от негодования:
— Какая гнусная ложь! Бог запретил нам употреблять в пищу любую
кровь. Это великий грех для еврея! Поэтому мы и не едим ни мяса, ни
птицы, убитой христианином. Резник должен выпустить всю кровь, до
капли, только тогда мясо можно есть.
— Молчи, поганый жид! — замахнулся на старика оруженосец.
Каноник Мартен удержал его руку. — Как Вам не стыдно, Мишель!
Святая Церковь давно отвергла эти гнусные суеверия. И уж совсем нелепо
обвинять в краже детей добрейшего Нахума... Все дети в монастыре
Сердца Иисуса, у настоятеля, отца Жерома. Он каждый раз присылает мне
записку, чтобы родители не тревожились. Вот и сегодня прислал... —
Каноник вытащил из рукава рясы клочок пергамента.
