Но враг не принял боя. Торопясь, отталкивая друг друга, выскакивали
за дверь бандиты барона Вюрста.
Хельмут осторожно, чтоб чего не разбить, опустил скамью на место.
— Сбежали, трусы. — Хельмут вытер пот со лба, — Пойдем, мастер, а то
они еще вернутся с подмогой...
— Не вернутся. И у меня здесь есть еще одно дело. Ну-ка, девочка, сядь
у огня, я посмотрю твою ножку. — Жан осторожно размотал грязные
тряпки. — Да, худой нарыв! Совсем созрел. Сейчас я тебе помогу. Не
бойся, больно не будет... Недели через две будешь снова танцевать.
Потерпи немного. Хозяин! Кувшин горячей воды и чистое полотенце! Да
подставь ушат. Я заплачу...
— Ты и это умеешь, — удивился Хельмут.
— Я имел честь учиться у великого Амбруаза Паре! Подержи-ка девочку
за ногу... Это быстро. — В руке мастера Жана блеснул тонкий стальной
ланцет. — Раз! — Из нарыва брызнула струя гноя и крови. Потерпи еще
минутку, красавица, если хочешь танцевать снова. —
Девочка не вскрикнула ни разу, только плотней сжимала побелевшие
губы, да глаза блестели влажно, как у пойманной птички...
Нежными и сильными движениями мастер выжал из нарыва остатки
гноя. Достал из саквояжа темный флакон, сделал тампон из корпии с
бурой, пахучей мазью и плотно прибинтовал его к ране полотенцем.
— Легче стало?
— Спасибо, легче.
— А как тебя зовут, красавица?
— В Вашу честь, Жаннетой. Я ведь дочь Джакомо Джакоми, дядя Жан!
19
— Господи, вот это встреча! Жаннета Джакоми! — Жан расцеловал
девочку в обе щеки. — Но как ты сюда попала? И почему одна? Где же
старик Джакоми и все его семейство? Я видел тебя лет 8 назад, совсем
малышкой. Ты очень изменилась за это время...
— А я вас узнала, по рассказам, наверное... Отец часто Вас вспоминает.
Мы давали спектакли в Майнце, на ярмарке. Проповедник—кальвинист
натравил на нас толпу. — Слуги Дьявола! Проклятое отродье... — Балаган
разнесли в клочья. Отец и братья дрались, а мне приказали смыться. Их
засадили в тюрьму на 2 месяца. А я пристала к цыганам. Побиралась... А
тут еще этот нарыв. Думала, совсем пропаду... — Жаннета шмыгнула
носом.
— Ну, не плачь! Теперь не пропадешь. Как хорошо, что я встретил тебя.
Когда выпустят отца?
— Через девять дней.
— Великолепно! С папашей Джакомо можно черта перевернуть, не только
Бюргерштадт. Но надо и о сегодняшнем дне подумать.
Хельмут, нет ли в округе доброй женщины, чтобы поухаживала за
Жаннетой с недельку? Ей надо вылежаться, пока рана не заживет. Я
