Раскрасневшаяся Елизавета оставляет этот инцидент без своих комментарий, но требует начать движение в обратную сторону. Повинуясь превосходящему в численности прекрасному полу, я так и поступаю, и мы споро движемся в направлении дворца.
Сдаю ребёнка Маман и многочисленным нянькам, которые под руководством Лизы будут решать задачу, как развернуть несчётные одеяла так, чтобы никого не потерять. Прихожу к ним на помощь и вытаскиваю из санок Ольгу, просто сбросив все «упаковочные» материалы. Ребёнок сам, звонко смеясь и топая ножками, кидается к бабушке. (Дочь в ярком комбинезоне, со змейками вместо застёжек. Вся Европа снова на ушах). Хорошее слово «бабушка», только вслух его не произносите, Маман может обидеться. Посчитав свою задачу выполненной. По очереди, поцеловав благоверную с дочкой, скользящим шагом, (после лыж у меня всегда так) неспеша, направляюсь в парадный кабинет.
— Ну, наконец-то, Никса, я уже заждался, да и глинтвейн остывает!
Это дядя, кажется, моему безделью приходит конец. Что-то ему надо. Возможно, что его «хитрецы» опять задумали нечто необычное.
— Константин Николаевич, дорогой. Можно же было позвонить и предупредить, а то остывший глинтвейн — это пойло так себе.
— Сейчас я тебе новую порцию сделаю, а этот сам дожму, его не много и осталось.
Судя по ароматам, распространившимся в парадном кабинете, это далеко не первая порция глинтвейна, да и наличие ещё нескольких бокалов говорит о том же. Интересно, с кем это дядя здесь «бражничал»? Первое, что приходит в голову, это вдовствующая императрица. Но чувствуется ещё и легкий аромат дорогого табака. Минутку незаметно принюхиваюсь. Кажется это Сашка, только он балуется «Латакией» с такой соусировкой.
— Дядюшка, а где же Александр?
Тестирую свои выводы, прямым вопросом изготовителю глинтвейна.
— Его женщины спать отправили. Он сбежал от своей Мини, но по пути сюда побывал ещё где-то. Теперь сопит по соседству. Мини позвонили и успокоили, что её благоверный под надёжным надзором. Ей сейчас нельзя волноваться.
Константин Николаевич делает чудесный напиток. Глинтвейн в меру горяч, ароматен и приятно бодрит после прогулки. Где-то внутри возникает и медленно распространяется почти солнечное тепло. Сижу молча, отдыхаю, жду, когда заговорит генерал-адмирал.
— Никса, ты когда в Питер собираешься?
Осторожно пробует «почву» родственник.
— А что, разве праздники уже закончились?
— Да нет, Крещение Господне на будущей неделе ещё. Тебе так и так в Питере быть придётся.
