Вот она, Саадат, которую я так долго ждал. Я постучал в окно. Она вскинула глаза.
— Джура!
И побежала к дверям. Не стесняясь посторонних, Саадат бросилась ко мне в объятия. Я крепко обнял и поцеловал девушку, нимало не беспокоясь, что мешаю проходящим пассажирам.
Мы пришли домой вместе, будто вместе ездили в Ленинград.
Узнав, что ученье закончено, моя мать была вне себя от радости. Надежда на мою женитьбу, которая столько лет оставалась мечтой, теперь стала близкой. Я узнал, что оба дома готовятся к свадьбе. У меня уже не было никаких причин откладывать женитьбу.
Ядгару шел седьмой год. Кто-то ему сказал про свадьбу. Он подошел ко мне и, обняв мои колени, спросил:
— Папа, вы мне дадите молоденькую маму? Да?
А я глядел на него с грустью и думал: «Бедный Ядгар, когда-нибудь ты узнаешь, что я тебе не отец. Что мать твоя, красивая, но легкомысленная женщина, тебя бросила, а отец черствый, неизвестный мне человек, которого я в глаза не видел. Нет, Ядгар, — говорил я себе, — ты мой сын, и только мой!»
— Какую еще тебе нужно маму, сыпок? А наша матушка? Она и тебе, и мне, и Абдугани, и Кумри — всем нам мать. Кого же тебе еще?
Он опять вертится около меня и ласкается.
— Возьмете, а! Матушка ведь моя бабушка. А мне дайте Саадат. А то я сам возьму ее себе, сделаю своей мамой.
— Дурной ты! Кто тебе сказал? Ладно, ладно, возьму, — засмеялся я.
В один из знойных июньских дней, когда на винограде «чарас» выступили первые черные родинки, а ананасные дыни сделались слаще меда, мы с Саадат отправились в загс.
Второй раз в жизни я пришел сюда. И многое невольно припомнил. Я не забыл даже правил, касающихся неприглядной стороны семейной жизни — развода. Будто я только вчера стоял здесь за столом рядом с той коварной красавицей. Я даже вздрогнул и посмотрел на свою спутницу. Нет, это моя Саадат! Верная Саадат!
Такая красивая, красивее той. И я пришел сюда заключить с ней счастливый союз на всю жизнь.
У весов две чаши, у каждой: вещи две стороны. В сладком есть горечь и в темноте — свет, у ночи — день, у колючек розы.
Много я претерпел из-за того развода по молодости лет и легкомыслию. Теперь конец. Теперь мы стоим вдвоем рука об руку с сияющими лицами и смотрим с трепетом, как рука заведующей водит пером по странице регистрационной книги, раскрытой для нас, как окно счастья.
Долог светлый путь жизни, этот вечно сияющий день, этот залитый лучами, полный радостей, устланный цветами путь.
Мою рассеянность заметила Саадат и, крепко сжав мою руку, вывела меня из задумчивости.
