Вошел мальчик, вокруг пояса повязана веревка, за веревку заткнут топор — заправский дровосек.
— Дядя Хасан не дает рубить свои тутовники, — сказал он Самади. — Взял и выгнал вас со двора…
— К нему Ахмада надо послать. Они большие друзья, — подал голос Бабур, и девочки прыснули. — Вечно с ними приключения. Сегодня упал с дерева. Вы бы видели, как он ревел!.. А еще летчиком хочет стать. Летчики не ревут.
Ахмад молчал. Только теперь Самади увидел пятна крови на рубашке мальчика. Инобат ахнула, когда, подняв рубашку Ахмада, увидела кровоточащие ссадины.
— Пожалуйста, Инобат, аптечку принесите, — сказал Самади, а когда девушка ушла, спросил Ахмада: — Больно было?
— Да.
Задыхаясь, прибежала Инобат. Достала из аптечки спирт, вату.
— Сейчас… быстренько… потерпи немного…
По лицу мальчика было видно, каково ему теперь.
— Больно?
— Н-нет… — сквозь зубы ответил Ахмад. И молчал до тех пор, пока не перевязали ему руку. — Вы отцу не говорите, учитель. Маме я сам скажу. И к врачу сам пойду.
— Хорошо, Ахмад.
— Странный мальчик, — сказала Инобат, когда Ахмад ушел. — Может, и вправду летчиком будет…
— Не думаю, — ответил Самади.
Опять он поехал в город на мотоцикле.
В скверике, среди детворы, заметил свою дочку. Вырулил. Дочка увидела его, прибежала.
— Обезьянку привезли? — спросила она.
— Нет, дочка, еще не успел зайти в магазин. — Самади снял каску и посадил дочку на сиденье. — Поедем домой?
— А мама?
— Маму потом заберем.
— Папа, а сколько ног было у той обезьянки? — Девочка загрустила, вспомнив его прошлый приезд. — Я даже не успела их сосчитать. Вы мне другую привезете?
— Обязательно, дочка. А ножек у нее четыре… — Самади задумался. — А руки две…
— Всего шесть? — спросила девочка, быстренько сосчитав в уме.
— Нет, только четыре.
— Как? — не поняла она.
— Очень просто. Когда она ходит во весь рост, тогда у нее две ноги и две руки, а когда на четвереньках, тогда руки исчезают…
— Совсем исчезают?
— Нет, не совсем, они просто превращаются в ноги. Поняла?
— Ага… — неуверенно кивнула головой девочка и через мгновение радостно сообщила: — А у меня есть еще один папа!
— Как?! — Теперь пришла очередь удивляться Самади.
— Он к нам приходил. Бабушка говорит, что папой мне будет…
— А мама?.. Она тоже так говорит?
— Нет, она ничего не говорила. Вот она сидит!..
И девочка показала в глубь скверика. Там, на скамейке в тени дерева сидела его жена и, ничего не замечая, беседовала с приятельницей.
— Он тебе не папа, дочка, — хрипло проговорил Самади. — Он просто самый обыкновенный дядя.
