Ибн Сина Авиценна | страница 76
О тех рубашках, красавица, читал я в притче седой.
Все три носил Иосиф, прославленный красотой,
Одну окровавила хитрость, обман разорвал другую,
От благоухания третьей прозрел Иаков слепой.
Лицо мое первой подобно, подобно второй мое сердце,
О, если бы третью найти мне начертано было судьбой!..[53]
Долго смеялся, — и вдруг разом остановился.
Молчи! Уже тебя в тетрадке бытия
Посол всевышнего перечеркнул пером.
Так он простился с Рудаки. А потом вспомнил Шахида Балхи, друга Рудаки, оставившего миру такие великие строки:
Если у скорби был бы дым, как у пламени,
И его же:
О знание! Как мне относиться к тебе?
Ты лишено цены и все же от тебя цена.
Пусть не будет у меня сокровищ без тебя,
Пусть лучше такая же жалкая жизнь, но с тобой,
Для образованного человека достаточная свита — его образование.
А неуч и со свитой в тысячу человек одинок.
Вспомнил еще одного поэта — Дакики, убитого рабом на пиру в 997-м.
Цвет вина — янтарь,
Отблеск его — диск луны среди туч.
Тень на кубке — лист белой розы на тюльпане,
Свет, смешанный с огнем.
Закат вина — во рту, восход — на щеках…
Потом стихи, посвященные тому рабу, будущему своему убийце:
Губы твои — капля киновари,
Упавшая с кисти китайского художника.
Нос — серебряная игла.
А кокетство твое красит пальцы кровью сердца.
И еще его стихи о власти:
Царство — дичь, которую не схватит
Ни парящий орел, пи свирепый лев.
Только две вещи связуют его:
Одна — меч, другая — золото.
Мечом нужно его захватить,
А золотом, если можешь, свяжи ему ноги.
А потом, говорят, Мунтасир читал старика Кисаи, на чьих глазах он вырос, — нескладного старика, искреннего, как ребенок, горького, как смерть:
Зачем пришел я в этот мир? Что совершить и что сказать?
Пришел я песнь любви пропеть, пришел изведать жизни мед.
И стал рабом своих детей и пленником своей семьи.
И жизнь я прожил, как верблюд, трудился, словно вьючный скот.
К чему? Мои богатства я по пальцам сосчитать могу,
А бедствия начну считать, до гроба не окончу счет.
Чем завершу я долгий путь? Его истоком была ложь.
По суете он пролегал, и в суете конец найдет.
За деньги жадность я купил, а жадность принесла мне зло.
Я многих горестей мишень, мне только беды небо шлет.
О, жаль мне юности моей, и жаль прекрасного лица.
И жаль мне прежней красоты и прошлой жизни без забот.
Где безмятежность юных лет, отвага пламенной души?
Где упоение страстей, мечты безудержной полет?
Мой волос бел, как молоко, а сердце, как смола, черно.
В лице индиговая синь, и слабость мне колени гнет.
Книги, похожие на Ибн Сина Авиценна