Я рос очень самостоятельным и диким ребенком. Почему диким? Мое поведение было трудно предсказать. Кузен меня избивал? Да не смешите меня! Этот домашний толстячек? Практически все свое свободное время я проводил на улице, местные ребятишки меня не жаловали и разбегались при моем появлении. Уж очень я любил подраться, только дай повод. А повод всегда находился. Исключение составляли слабые и маленькие, их я не трогал. И вовсе не по доброте душевной. Просто бить того, кто заведомо слабее тебя и не в состоянии ответить, это унизительно для меня. В младшей школе я был лучшим учеником по всем предметам, хоть мне было и скучно среди одногодок, но по настоянию тетки я не стремился пройти всю младшую школу за год, не стоило привлекать к себе излишнее внимание, и так из-за моих хулиганских выходок на меня косо смотрели. Мое терпение вознаграждалось покупкой учебников средней школы для самостоятельного изучения.
Я был очень беспокойным ребенком и доставлял много хлопот родственникам, но если мне было нужно, я мог обратить ситуацию в свою пользу. Вспомнить хотя бы поездку в Лондон вместе с классом на школьную экскурсию. О, в этой большой сумасшедший город я влюбился сразу. Поэтому во время экскурсии меня «потеряли». В Лондоне мне хотелось посмотреть все и сразу, а не только побывать в Национальной галерее. В Литтл Уингинг я явился лишь под утро следующего дня. Добрался я на ночном пригородном поезде, когда на ушах стоял практически весь наш городишко. Школа, именно туда меня доставила прямо со станции патрульная машина, встретила меня яркими огнями и шумом. В спортивном зале собрались многие жители с нашей и прилегающей улиц, практически все отделение местного участка полиции. Ну и конечно школьная администрация в полном составе. И, разумеется, тетка Петуния и дядя Вернон. Даже прибывая в эйфории от пережитого, я понимал, что все плохо может для меня закончится. Не смотря на то, что я был практически лучшим учеником, сейчас вспомнят не это, а то, что я неуравновешенный хулиган. Поэтому я вырвался от сопровождающего меня полицейского, проскользнул через удивленную толпу взрослых и бросился Петунии на шею: «Они меня потеряли, - вопил я. - Тетя мне было так страшно!» Тетка быстро сориентировалась, мои действия вполне вписывались в ее роль убитой горем ближайшей родственницы потерявшегося ребенка. Тогда она наверно впервые меня обняла и что-то ласково бормоча, гладила меня по спине, а я усиленно хныкал. Соседи расходится не спешили, хоть Дурсли в поддержке уже и не нуждались, но страсть к скандалам неотъемлемая часть людской натуры, будь то магл или маг.
