Итак, я Гарри Поттер, а также Мальчик-Который-Выжил, а также практически народное достояние всея Магической Великобритании, любимый герой детских сказок, которыми пичкают на ночь маги своих малышей, и возможная Надежда Магического Мира, когда этот самый Мир придет в себя и поверит в возрождение Волдеморта. Я этакий символ, победы Добра над Злом. Знамя, будь оно не ладно. И я до вчерашнего дня не представлял, что вся моя предыдущая жизнь сплошная ложь. Ну ладно, не вся, но основная ее часть это точно.
Я вырос не таким, каким меня хотели видеть, несмотря на неблагоприятные условия, в которые меня своей волей и мудростью запихнул великий старец с целым списком регалий. Меня как щенка подбросили на порог теткиного дома, поздней осенью, ночью, не соизволив позвонить или хотя бы постучать, если эти ненормальные не в курсе, что такое дверной звонок. О, это была любимая история тетки Петунии. Письмо, которое находилось в корзинке вместе с подкидышем, было мною зачитано до дыр. А читать я научился очень рано.
Я все пытался понять, что это за выродки и уроды такие Маги, раз так относятся к детям. Кто такой Альбус Дамблдор тетка знала только в общих чертах, как и о заварушке среди волшебников - гордо именуемой войной. «Если они так смеют обращаться с детьми своих соратников, то представь, что происходит с детьми врагов!» И я представлял, очень хорошо представлял. В моем воображении эти ненормальные могли устроить геноцид по фактору разделения на Темных и Светлых. О том, что там настало мирное затишье, я не знал, поэтому возвращаться в мир сумасшедших я никогда не желал.
В семье Дурслей мне жилось вовсе не так плохо, как в тех навязанных фальшивых воспоминаниях. Да, меня не любили, со мной не сюсюкались, и одежда действительно мне доставалась после кузена. Но, если честно, меня все устраивало. Дурсли мне никогда не врали, даже во имя моего блага. Меня не попрекали куском хлеба, не морили голодом. Практически не оскорбляли, и, конечно же, не избивали. Дядюшка Вернон называл меня уродом только тогда, когда я не мог сдержать неконтролируемые всплески магии, которые начались после пяти лет. Все эти всплески носили подрывной или разрушительный характер. Собственно для этих целей Дурсли мне и выделили чулан под лестницей, с кучей барахла, которое я мог ломать и крушить сколько душе угодно. «Когда ты не можешь вести себя как нормальный ребенок, идешь сюда и все крушишь, пока сил хватит. Но помни, над тобой лестница, если она рухнет на тебя, сам откапываться будешь. Понял, урод?» Лестница так никогда и не рухнула мне на голову. Чтобы там не говорил дядя Вернон, но он нанял рабочих, которые укрепили и лестницу на второй этаж и стены моего убежища. Моей смерти родственники не желали, во всяком случае, в своем доме.
