— Не отсохнет. Еще мало ей врезал.
Позади Энвера появился Мансур, одноклассник и самый близкий друг. Он поставил ногу на спину друга:
— Вызываешь дива из подземелья? С кем разговариваешь?
— С мамой. Слышишь, кричит… Ногу сними, Мансур.
— Зачем колотил Наргис? Девочка…
— Ведьма. Вещи мои трогала. В ящике все перерыла.
— Настоящую ведьму сейчас встретил, опять позирует. Мама спросила ее, зачем она так делает. Скоро, говорит, умру, люди снимут на кино, вспомнят. Значит, жизнь продлится.
— Ты искал меня про бабку Айшу рассказать?
— Нет, дело есть. Не знаю, может, и ерунда, надо выяснить. Вещь одну нашел, ящик железный, вроде сейфа.
— Ерунда, — категорически заключил Энвер. — Сейфы, набитые золотом, никто не теряет. Где он?
…Ребята стояли возле минарета старинной мечети. Перед ними — экскаватор с опущенным ковшом, останки развороченного дома.
— Видишь решетку с оконной рамой, сейф лежит чуть правей, — объяснил Мансур.
— Может, ящика уже и нет, нашли его?
— Там он. Завален досками, его чуть видно.
Экскаваторщик ушел, можно приступать.
Мимо ребят пропрыгала девочка, но вдруг остановилась:
— Я к вам иду, Энвер, хочу у Наргис книжку одолжить. Она дома?
— Дома, дома. Беги быстрей, а то уйдет.
— Куда уйдет?
— Куда, куда! В баню. Чеши отсюда побыстрей, — крикнул нетерпеливо Мансур.
Девочка недоуменно пожала плечами и наконец ушла.
Энвер и Мансур на развалинах. Под ногами у них обломок стены, в котором виден угол замурованного железного ящика.
— Эй, Мансур, что потерял тут? — крикнул парнишка, проезжавший на велосипеде. Он ехал, широко расставив руки и не держась за руль, поэтому голову не поворачивал — боялся упасть.
— Скажи этому придурку, мяч потеряли, — подсказал Энвер.
— Футбольный мяч! Сюда залетел…
Ящик будоражил воображение Энвера и Мансура. Им хотелось немедленно узнать, какую тайну он хранит, но, как назло, все время возникали новые помехи. Теперь это была тетушка Айша. Она неловко ступала по обломкам камней, приближаясь к ребятам. Остановилась рядом и молча, словно завороженная, уставилась как раз туда, где лежал ящик. Затем нагнулась, оторвала с обломка стены клочок выцветших обоев. Старуха поднялась, по лицу ее текли слезы. Прижав клочок обоев к груди, она повернулась и ушла.
— Уф-ф, пронесло. Думал, заметила…
— Нам этот металлолом при свете не вытащить, будут мешать.
— Надо ночью, — заключил Мансур.
Громко звучит музыка, играет оркестр в Караван-сарае. Там сейчас ресторан «Интуриста», от Надвратной башни он в двух шагах.
