— Утихомирься, Тир! — приказала властно Бринхилд. — Ты не понимаешь, что говоришь. Этот чужестранец любит меня, и теперь можешь успокоиться, так как я люблю его.
Такое откровенное признание заставило пульс Фаллона дико биться. Но это, казалось, только увеличило ярость Тира, который только еще больше сморщился от отвращения.
— Он любит Вас? — повторил неистово Тир властной дочери Тора. — Он сказал Вам это? Теперь я вижу, что было хорошей идеей вернуться сюда.
Старик из сонма богов навел обвиняющий палец на Фаллона.
— Он не любит Вас. Он только ищет любовь, только чтобы повлиять на Вас против становления союзником его врагов, немцев. Я подслушал, как он сообщил своему товарищу сегодня, что с этой целью займется с Вами любовью!
Потрясенный Фаллон внезапно вспомнил то, что до этих пор он полностью забыл — наивный совет Хелверсона заняться любовью с принцессой сонма богов.
И он также теперь вспомнил, что Тир оказался близко к ним, когда норвежец предложил тот совет. Было слишком очевидно, что подслушал старый вождь сонма богов.
Бринхилд заметила внезапную тревогу на лице Фаллона, и ее собственное белое лицо застыло.
— Правда ли то, что Тир говорит мне? — спросила она американца с опасной мягкостью.
— Пусть он отрицает это, если сможет, — громогласно прорычал Тир.
Голос Фаллона был хрипл.
— Верно только то, что Хелверсон сказал мне что-то глупое, типа этого. Но я не обратил на это внимания, Бринхилд. Ты не можешь поверить этому, когда я только сейчас…
Маленькая рука Бринхилд вспыхнула, и язвительный удар остановил слова в горле Фаллона. Она уставилась на него скептически.
Дикий гнев засверкал на лице дочери Тора. Немного молний вспыхнуло в ее синих глазах. Как если бы ощущая настроение своей любимицы, присевшая белая рысь поднялась и ужасно зарычала.
— Я вижу, что недооценивала тебя, и что немец был прав! — заявила Бринхилд. — Трусом ты можешь и не быть, но ты — предательский обманщик!
— Бринхилд, послушай! — взмолился он в отчаянии, но раскаленное добела пламя ее гнева не терпело никакой защиты.
— Теперь я вижу, что немец говорил правду, когда сказал, что все ваши чужеземные западные нации являются предательскими и злыми! — заключила она. — Нации, чьи мужчины ненавидят честную войну, и ищут способ выиграть процесс, шепча слова любви.
Она сделала разъяренный жест.
— Тир, я приняла решение. Мы присоединимся к немцам. Они, по крайней мере, воюют открытой войной и сражением, а не обманом. С ними мы победим западные народы и все их зло!
