— Все. Сгорел Мухин. Эх, дурак был парень, — сказал Мухин и включил дворники. Дорога сразу возникла перед ним. Вместе с грузовичком, залепившим стекло ошметками грязи.
— Ничего, Мухин, ничего, друг, — сказал Белобров, — что решают пять минут? Ничего они не решают.
— Дай-ка я еще свинчу, — сказал Дмитриенко и полез под реглан к Белоброву, — там лейтенант злющий, но ордена уважает — И он принялся свинчивать Красное Знамя с кителя Белоброва. — И кашне давай, твое чище.
— Все, — простонал Мухин и сунул в рот кусочек шоколада, — он по грязи увидит. Грязь какая.
— Не увидит он по грязи, — сказал Белобров. — Ты знаешь, какой ты человек, Мухин?! На таких людях ВВС стоят, вот какой ты человек! Ты шоколад-то не очень лопай, он чтоб не спать.
— Весь китель издырявили, — сказал Дмитриенко, — зато показаться не стыдно.
Вся грудь его была в орденах. К двум своим он добавил четыре одолженных.
Мухин приоткрыл форточку и выплюнул шоколадку.
— Ты нам, Мухин, потом свою фотокарточку подаришь… Подаришь, а, Мухин?
— Ладно травить-то, товарищи офицеры, — хохотнул Мухин. — Здесь встать?
— Нет, уж ты к крылечку… И погуди…
— Гудеть не буду, — сказал Мухин и погудел.
Моросил холодный злой дождь. Каменистая дорога намокла, холодный ветер с залива дул порывами. Большая машина командующего остановилась у крылечка комендатуры. На крылечко сразу же выскочил розовощекий лейтенант. В растекшихся от дождя окнах тоже возникли лица. Дмитриенко в расстегнутом реглане, странно придерживая его рукой на коленях, поднялся на крылечко, протянул руку лейтенанту, и они оба исчезли в комендатуре. Лейтенант был тот, знакомый Белоброву по дню приезда. И автоматчик был тот же. Сейчас он» что называется, ел глазами машину командующего. И Белобров на всякий случай отодвинулся поглубже.
— Все, — сказал Мухин, посмотрев на часы и продолжая сидеть неподвижно, — вы как хотите, я поехал. Ну, ей-богу…
— Гудни, Мухин, — попросил Белобров.
— Нет, — сказал Мухин, — я вас понял, но гудеть не буду… — И опять погудел. — Я про это ТБЦ слышал… Туберкулез называется. От него сырое мясо помогает… — И еще раз сильно загудел.
В окне комендатуры опять появились лица, потом дверь открылась, оттуда вышел Черепец в рабочей робе, растерянный и с одеялом под мышкой. Глаз у него заплыл, и Белобров подумал, какое точное все-таки слово «фонарь». За ним лейтенант — начальник «губы», за ним Дмитриенко с длинной папиросой и в орденах, Дмитриенко что-то рассказывал лейтенанту.
