– Ты…
Очередной безжалостный удар не дал Даниэлю договорить. Том снова бросился на него, и в этот момент я вцепился нападавшему в спину, схватил его за локти, но хирург легко сбросил меня и снова повалил свою жертву на пол. Он вкладывал в удары всю силу и злость: пластический хирург, посвятивший жизнь тому, чтобы делать людей красивыми, превращал лицо человека в кусок кровавого мяса и одновременно калечил свой главный инструмент – руки. Жестокость стерла границы между прошлым, настоящим и будущим.
Наверное, Том винил посланника Бога в том, что стало с его женой, с городом, со страной, с миром…
– Как же Бог допустил такое, а? Где же твой Бог? – выкрикивал Том.
Если не вмешаться, он убьет Даниэля – осознание этого пришло внезапно.
За плечи я оттащил Тома от избитого: просунул руки ему подмышки и резко дернул на себя, чтобы стянуть на пол. Я всем весом навалился на него, мешая подняться. Том не унимался: он видел перед собой единственного врага и яростно боролся, изворачиваясь и пытаясь вновь ударить его.
Справа раздался крик, переходящий в визг:
– Не–е–ет!
Кричала Одри.
В дверях стояла Пейдж. Она смотрела на нас, не решаясь ни шагнуть в столовую, ни убежать обратно. В руке она держала мой пистолет. Заряженный. Я толкнул Тома, и он отвалился на спину, оставшись лежать с широко раскрытыми глазами.
Пейдж вскинула пистолет и выстрелила в потолок.
Все замерли, застыли. От звука выстрела у меня внутри будто что–то оборвалось.
Том пустыми глазам смотрел вокруг. Он не понимал, где находится, и что с ним.
Вокруг головы Даниэля натекла лужа крови. Наверное, именно так будет выглядеть человек, если вставить ему в рот пистолет и нажать курок.
В спальне заплакал ребенок. И люди вышли из оцепенения. Кто–то зарыдал, некоторых тошнило прямо на пол, несколько человек выбежали из комнаты.
Я слез с Тома, подошел к Пейдж и сказал:
– Все закончилось. Помоги Даниэлю.
Она молча взяла меня за руку. Я взглянул на нее и увидел мертвые глаза Анны, две безжизненные стекляшки на лице девушки, лежащей на полу вагона, превратившегося в бойню. Но Пейдж и Анна были совсем не похожи. Я вспомнил калифорнийский загар и светлые, выгоревшие на солнце волосы первой и иссиня–черные, блестящие волосы второй – дань индийской крови. Я моргнул, чтобы вернуться в реальность, и забрал у Пейдж протянутый пистолет.
Четверо мужчин перенесли Даниэля в лазарет. Они взяли его за руки и ноги, и он напомнил мне поломанную куклу. Несколько человек оттащили к стене Тома. Выстрел выбил из него весь боевой дух.
