— Это правда, — отозвалась Эмма. — Наш покойный хозяин был неплохим человеком, хотя и — что греха таить — не от мира сего. Я была очень привязана к нему, поверьте. Надо сказать, он был наделен довольно редким даром привлекать к себе людей, но лишь тех, кого он действительно любил, — поистине удивительная способность, если учесть, что сам он, как верно заметила Марта, сторонился любого общества, в том числе и всех без исключения членов его собственной семьи.
— Значит, он имел большую семью? — спросила я. — В таком случае, почему же теперь этот дом пустует? Насколько я поняла, кроме вас здесь живет лишь один человек — ваш новый хозяин, не так ли?
— Вы совершенно правы, сударыня, — отозвалась Марта. — Этот дом теперь и впрямь, как вы изволили выразиться, пустует. Он превратился в совершенное подобие унылого фамильного склепа. «БОЛЬШАЯ МРАЧНАЯ МОГИЛА С ОКНАМИ», — так, кажется, называла это неприветливое жилище покойная супруга нынешнего хозяина. А между тем когда-то — и не так уж давно — здесь бурно кипела жизнь.
— Не слишком давно? Очевидно — при вашем прежнем хозяине?
— Определенно, вы не ошиблись. Огромной воли и мужества был этот человек — наш покойный хозяин. Полагаю, те страшные горести, что выпали на его долю, вполне извиняют его чудачества. Хоть здоровьем он был не из хилых, — тягот и забот, которые беспощадно обрушила на него жизнь, уж верно, хватило бы на добрый десяток таких, как он. Несомненно, большое несчастье для человека — похоронить всех своих многочисленных домочадцев. Ведь наш достопочтенный господин сошел в могилу значительно позже своих собственных детей… Да вы и сами, сударыня, должно быть, видели ныне покойного хозяина: ведь именно на его-то отпевании вам и довелось побывать.
Последние слова Марты полоснули меня по сердцу, подтвердив уже давно зародившуюся во мне догадку о возможной связи печальной кончины хозяина моих собеседниц и тем, что мне давеча пришлось увидеть. Этот предмет заинтересовал меня практически с самого начала нашего разговора, однако мне недоставало решительности спросить об этом прямо. Теперь же, когда догадка раскрылась сама по себе, я не смогла подавить в себе великого соблазна проверить степень своих ощущений, услышав имя покойного господина из уст моих благодетельниц.
— Его звали Патриком, — охотно откликнулась Марта на мой предварительный соответствующий вопрос. — Что с вами, сударыня? — тут же спохватилась она. — Вы так побледнели! Да ваши пальцы холодны, как сама Смерть! Вы еще решительно слабы, чтобы вести подобные беседы.
