— А кто они — эти ваши или наши клиенты?
Тиссен рассмеялся:
— Это конфиденциальная информация. Сожалею. А это правда — то, что говорил Романенко?
Тороп оторвался от созерцания заката и перевел взгляд на парня:
— А что говорил Романенко?
Тиссен сощурил свои хитрые, лисьи глазки и стер улыбку с лица:
— Правда, что вы читаете стихи сразу после того, как укокошите кого-нибудь?
* * *
Позже, на обратном пути, Тороп уснул, убаюканный тихим урчанием мерседесовского мотора и мягким оранжевым сиянием фонарей, мелькавших за окном.
Он еще только начинал дремать, а Романенко уже включил ноутбук, чтобы сыграть в свою компьютерную стратегию.
Тороп подумал, что все они — всего лишь игроки в компьютерной игре планетарного масштаба. В голове снова вихрем закружились воспоминания о предыдущих днях. Они нахлынули в беспорядке, и Торопу пришлось расставлять их по местам.
Когда он добрался до Алма-Аты, Урьянев привел его в служебную квартиру, находившуюся в здании посольства. В малогабаритной двушке были все удобства, на которые только можно надеяться в этих краях. Туалет, душ, спальня с настоящей постелью. Маленькая гостиная с телевизором и цифровым аудиопроигрывателем. Небольшая коллекция дисков — подборка, поставляемая вместе с магнитофоном, — а также несколько сборников с хитами этого года, незнакомыми Торопу. Прошла целая вечность с тех пор, как он получил подарок от журналистки с Би-би-си.
Тороп бросился в душ и провел там довольно много времени. Потом повалился на постель — нагишом, едва вытеревшись. Он моментально уснул и проспал почти целые сутки.
Он проснулся на следующий день, ранним утром. Поплотнее закутался в одеяло и провалялся в кровати еще целый час, не делая ровным счетом ничего. Просто смотрел, как солнце поднимается над садами вокруг посольства.
Затем наконец встал и снова отправился под душ. Горячая вода в любое время — вот настоящее счастье. Тем не менее этим утром он пустил по миру Министерство иностранных дел России.
После этого Тороп позавтракал в столовой, круглосуточно работавшей на территории посольства. Ему принесли чай, печенье, ржаной хлеб, варенье, и он набросился на еду так, будто от этого зависело его будущее. Тороп наслаждался лучшим завтраком за всю свою жизнь, пока новый день еще только набирал ход.
Меньше чем через двадцать минут нагрянул Урьянев:
— Полковник хочет вас видеть.
Тороп оделся и двинулся следом за молодым офицером по бесконечным коридорам, обшитым панелями.
