— По мере осуществления вашего канадского круиза я стану передавать вам всю информацию, какую только смогу предоставить. Взамен вам нужно ухитриться выяснить, что именно перевозится. За десять тысяч долларов США.
Тороп проворчал что-то неразборчивое, потом спросил:
— А если мне это не удастся?
— Я заплачу вам пять тысяч долларов за сопровождение объекта.
Тороп задержал дыхание, зная, что опять играет собственной жизнью, полагаясь на счастливый случай. Он медленно встал с кресла. Он смертельно устал, Канада — это совсем неплохо. Десять тысяч долларов или даже половина — неожиданный подарок, и, как бы там ни было, джокера у него в рукаве не было. Поэтому Тороп протянул Романенко руку и улыбнулся:
— Полковник, вы только что наняли меня на работу.
Свернувшись в чем-то вроде кресла-качалки с металлическим каркасом, Мари Зорн наблюдала в окно, как грозовые облака бегут над городом. В конце концов девушка заснула, а телевизор продолжал пронзать ночную тьму комнаты ритмичными вспышками света — сериалом иранского производства с субтитрами на казахском, в котором Мари не понимала ни слова.
Утром она проснулась с тем же самочувствием, что и накануне.
Анксиолитическим средствам удалось растопить лед отчаяния, превратив его в туман, колышущаяся линия которого подплывала к неясному настоящему.
Конечно, то, что она делает, плохо. Безусловно, она это знает, но это знание теперь было лишено всякой эмоциональной нагрузки.
Прежде чем ее жизнь окончательно рухнула во тьму, Мари познала несколько мгновений счастья и, находясь на острове, даже почувствовала себя полностью исцелившейся. Медики, которые вились там вокруг нее, всячески угождали ей, холили и лелеяли. В то же самое время она проводила каждый день многие часы со всеми этими машинами, отличавшимися поистине человеческой предупредительностью. Остров сам по себе вызывал восхищение, а Сиамский залив казался океаном материнской нежности.
Врач, которого представил ей Горский в Чингизских горах, ни капельки не походил на людей с острова. Это был пожилой, мрачный мужчина — холодный, самоуверенный, самовлюбленный. На острове его бы назвали «хладнокровным социопатом».
Этот человек использовал запрещенные приемы, а она из-за минутной растерянности и глубокого равнодушия в конце концов согласилась стать соучастницей его гнусных деяний.
Теперь уже было слишком поздно давать задний ход.
Давным-давно поздно. Две недели, если быть точной.
Солохов принес ей завтрак. Нет, у него не было новостей. Полковник уехал на север, чтобы урегулировать кое-какие детали. Когда он вернется, Мари наверняка сможет отправиться в путь в течение сорока восьми часов.
