— Довольно часто. Но газета совсем новая. Первый номер вышел весной. Это Лена придумала, моя подруга. Она главный редактор.
Открытый и теплый взгляд голубых глаз.
— Сколько же человек в газете?
— В этом полугодии только мы с Леной. В самом начале было больше, но остальные уже закончили девятый класс…
«Закончили девятый класс». Так смешно и по-детски. Может быть, я так себя и чувствовала — смешной малявкой? Наверное.
Он взял чашку и отпил кофе. Осторожно поставил ее обратно.
— Я тоже немного пишу.
Глядя на него, я не знала, что ответить. Оказалась совершенно не готова к тому, что он станет говорить о себе, поделится чем-то личным. Отхлебнула чаю, лишь бы не сидеть столбом, и кивнула.
— Рецензирую книги для одной местной газеты.
Наверное, о таком следует знать? Может быть, сделать вид, что я знаю? Рецензии — дело серьезное. Не то чтобы недостижимое, но все же возвышенное.
— Ясно, — произнесла я самым глупым тоном — скучным и нейтральным, где-то на полпути между равнодушием и заинтересованностью.
— Ну ты знаешь… Иногда других дел много, трудно все успеть.
«Ну ты знаешь». Говорит как на равных. И взгляд полон искренности. Как будто перед ним не просто пятнадцатилетняя школьница, а пятнадцатилетняя школьница, с которой интересно общаться.
— Ой, — он посмотрел на часы и встал, — надо бежать. Фильм вот-вот начнется.
Он надел куртку.
— Спасибо за компанию. Увидимся.
Подошел к двери, открыл ее, вышел. Колокольчик снова звякнул.
Я не нашлась, что ответить. Даже не попрощалась.
Вернувшись домой, я застала маму в холле. В другом мире, не похожем на этот, я, пожалуй, впорхнула бы в дом, как героиня «Звуков музыки». Я этого фильма не смотрела, видела только одну сцену, где кто-то с песней на устах кружится по лугу. Только летний луг пришлось бы заменить на кружащиеся хлопья снега, добавить дверь, ручку двери, порог и самую обычную прихожую в самом обычном доме. И еще вообразить, что это хорошо поставленный танцевальный номер. Что-то такое плюс симфонический оркестр. В общем, совсем другой мир. Мир, в котором все живут как на киноэкране. А на самом деле я всего-навсего вошла в дом и в прихожей меня встретила мама.
Мама. И папа. И я. Не знаю, как объяснить, но я не понимаю, кто мы такие. Иногда я даже не понимаю, почему именно мы трое должны называться семьей. В семье люди чувствуют, что они вместе. У нас не так. То есть мы держимся вместе по старой привычке, потому что так было всегда. Но в глубине души мы вроде как чужие друг другу. Чем дальше, тем больше. Может быть, мама с папой и знают друг друга — должны, думаю. Но иногда я сомневаюсь и в этом.
