Совсем не Аполлон - Катарина Киери

Передо мною сидел совсем не Аполлон. Не восьмое чудо света, не венец творения. Смысл возникновения Вселенной в результате Большого взрыва и эволюции от одноклеточных до современного человека был явно не в его появлении на свет. Будь ему шестнадцать или семнадцать, будь я героиней американского школьного сериала, блондинкой с маникюром и глубоким вырезом, — тогда, может быть, да. Но на самом деле все было совсем не так.

Мы сидели за большим столом в самой обыкновенной учительской. Я ткнула Лену локтем в бок, она обернулась и посмотрела на меня:

— Что?

Я сидела вытаращив глаза и разинув рот. И взгляд у меня, наверное, был совершенно пустой.

— Что с тобой?

Я пыталась ответить, но не могла издать и звука, даже пискнуть не могла.

— У тебя температура?

Собрание только что началось. Наш директор — как ему только не надоест — вечно начинает с одних и тех же скучных приветственных фраз, которые вроде как должны нас вдохновлять:

— Мы стремимся… ради достижения наших целей… объединив усилия… в центре внимания… результат…

Как будто мы все дураки какие-то — ученики, учителя и родители. Как будто нельзя просто сказать: «Начнем встречу».

Неужели так трудно называть вещи своими именами? Зачем, например, называть библиотеку «комнатой собраний»? Почему нельзя назвать библиотеку библиотекой?

Вот о чем я думала, когда он вошел в учительскую.

Раньше я его не видела. Не греческий бог, а настоящий человек. С сердцем стало твориться что-то странное: его словно окутало чем-то мягким, как будто вокруг него кошка свернулась теплым клубочком, зажмурилась и замурлыкала, погрузившись в негу. У него было открытое лицо: прямой взгляд, он не прятал глаз, просто осмотрелся по сторонам. И озорной огонек, дремлющий в глубине взгляда до поры до времени. «Наверное, этот огонек нередко просыпается», — подумала я. Его походка излучала спокойную уверенность — не самоуверенность, а именно уверенность. Спокойствие, ощущение присутствия. Человек, присутствующий здесь и сейчас. Мужчина. Не шестнадцатилетний подросток. Не девятнадцати-двадцатилетний юноша. Мужчина. Мужчина в джинсах и вязаном свитере.

Он садится напротив меня, садится за тот же самый стол, но по другую сторону, потому что там есть свободный стул. Садится, глядя на меня. Он не ввалился в учительскую, не прошмыгнул и не прокрался, не помешал речи директора. Он берет стул и слегка отодвигает, чтобы сесть. Отодвигает без преувеличенной осторожности, как поступают некоторые — они-то, кстати, привлекают к себе гораздо больше внимания, чем тот, кто просто берет стул, слегка отодвигает и садится. И смотрит на меня. Прямо на меня, и тут озорной огонек просыпается и кивает мне, как малыш, которому захотелось поиграть: «Ку-ку!» Наверное, мои глаза улыбнулись в ответ. И тогда мне пришлось напрячь все силы, чтобы оторвать взгляд от него и посмотреть на Лену, сидящую рядом со мной.