— Тетя Рая, мне кажется, что он не так много закрывает, — честно сказал я, разглядывая ее новый льняной сарафан с голой спиной.
— Зато гигиенично, — отмела она мои возражения. — Должно же тело дышать!
— И раздеваться удобно! — похвалил Марк ее выбор, чем лишь укрепил теткину неприязнь.
— Ты знаешь, что у твоего друга дурные наклонности? — зажала она меня в угол, едва мы остались наедине.
— ??
— Он разбирается в женском белье! — начала тетя Рая обвинительную речь.
— Но ты тоже разбираешься в мужских трусах! — возразил я.
В советскую пору тетя Рая обеспечивала своего супруга даровым сатиновым бельем, которое ей выдавали на фабрике в качестве премии за ударный труд. Бедный дядя Володя так и умер, уверенный, что исподнее должно быть неудобным, буро-синим и до колен.
— Сегодня в универмаге твой друг спросил у меня номер бюстгальтера! — не отступала она.
— Наверное, хотел подарить тебе свой собственный, — пошутил я и очень скоро об этом пожалел.
Всего через несколько часов после отъезда тети Раи мне позвонила мать. Рыдая, она потребовала, чтобы я срочно паковал вещи и перебирался в более безопасное место подальше от каких-то «травеститов».
— Я не для того тебя родила и вырастила! — взмывала мать к патетическим высотам.
Даже удивительно, что телефонные провода, транслировавшие эдакий эмоциональный накал, не обуглились.
Чтобы докопаться до причины истовой материнской заботы, мне пришлось потратить 30 минут телефонного времени и все свое красноречие. Оказалось, что тетка была настолько озабочена моей нравственностью, что, приземлившись на турецком морском бережку, первым делом понеслась к телефону и проинформировала сестру про «распущенного молодого человека», с которым делит кров ее сын. Последовательностью речь тети Раи, видимо, не отличалась, поскольку моя мать решила, будто я подался в сектанты, которые рядятся в женское белье и исполняют в нем какие-то экзотические обряды.
«Дурдом на выезде» — аттестовал ситуацию Кирыч.
Ему легко смеяться. Во-первых, у него нет любопытных родственников. Сестра Клара — единственная родня Кирыча — сама боится, как бы братец не завел речь о разделе родительской квартиры, где она живет со своим алкашом. А во-вторых, кроме жадной Клары я не знаю таких женщин, которые говорили бы о Кирыче плохо. Узрев крупного мужчину в мятой майке, дамы безоговорочно выводят его из зоны критики. Тетю Раю, например, тоже не смутило, что Кирыч обнимал меня перед уходом на работу, а ко сну отходил, сопя мне в спину. Упакованный в пузо, как космонавт — в скафандр, он может кружить по своей жизненной орбите, не боясь попасть под метеоритный дождь чужого злословия. Женщины привыкли соизмерять мужественность самца с его весом (естественно, чем тяжелее, тем маскулиннее) и тетя Рая не стала исключением.
