— Предупреждаю, врать не буду!
— Никто тебя и не заставляет! — сказал Марк. — Просто веди себя прилично!
Я взбеленился. Смотрите какой правильный!
— Вот уж кому надо подумать о хороших манерах, так это тебе! Кто пугал лифчиками пожилую женщину? Я?
— Я только размер спросил! В шутку!
— Вот и я пошучу! Я назову Марь-Иванну «тещей» и буду страстно лобзать тебя в публичных местах, — я вытянул губы трубочкой. — Зацелую до смерти!
— Только не это! — в ужасе закричал он. — Мама не переживет!
— А мне какое дело? — пожал я плечами. — Если ей не нравится сын — гей, пусть поищет себе другого, нормального.
— Она умрет! — застонал Марк. — Прямо тут и рухнет!
Перспектива получить хладное тело марусиной мамы меня, конечно, не обрадовала. Только я был уверен в обратном — это она устроит нам ад на 84 квадратных метрах.
* * *
Мое гостеприимство иссякло почти сразу после переезда в Москву. Тогда, только-только обзаведясь собственным (пусть и съемным) жильем, и не успев им особенно насладиться, я был вынужден терпеть соседство друга моего двоюродного брата. Хлопец выселил меня с дивана на раскладушку, регулярным умываниям предпочитал обтирания едким одеколоном, днем требовал экскурсий по Москве, а вечером — чтобы я выпил с ним пива за компанию, потому что «отдых без пива, время на ветер». Прикинув, что мне дороже — расположение полузнакомого земляка или здоровая печень вкупе с чистым воздухом в квартире, однажды утром я упаковал его вещи и выставил за порог.
Марк со мной солидарен. Более того, он может сказать нежданным претендентам на стол и кров что-нибудь похлеще вежливого «нет». «Ночлежный дом закрыт», например. Неудивительно: тренировки марусиного жестокосердия проходили в экстремальных условиях.
Как-то Марк приютил на пару дней барышню. Она была вменяема ровно до той поры, пока в ней не заговорила оскорбленная женственность. Однажды ночью Марк обнаружил гостью в своей постели и был вынужден спасаться бегством. Вообразив себя несправедливо обманутой, она в лучших водевильных традициях попортила Марусе физиономию, а потом чуть не вывалилась из окна.
— Сказала, что инопланетянка и собралась на родную звезду, — с ужасом вспоминал Марк.
Ее полет не задался лишь благодаря расторопности соседки, которая по совместительству была и хозяйкой марусиного жилья. Она выломала дверь и, поймав представительницу внеземного разума за пеньюар, отправила ее тосковать об утерянной родине на улицу. После недолгих препирательств, там же оказался и нерадивый квартиросъемщик.
