Кстати, Мураками я читал и мог бы утереть нос Феликсу — этой крысе в очочках, считающей себя первостатейным критическим светилом. Между собой, мы называем его Чуком. Главным образом потому, что у него есть Гек. Здоровый парень с таким же внушительным именем — Геракл, которое я самовольно сократил до «Гека».
Чук и Гек всюду появляются вместе. И спят, возможно, тоже. Впрочем, мне нет дела до их личной жизни. Мне и со своей проблем хватает.
— Не позвать ли нам Чука на плюшки? — задумчиво сказал я на следующее утро за завтраком.
Марк чуть не подавился бутербродом:
— А кто вчера выставил его из дома?
— Мне стало стыдно. Теперь хочу замолить вину, — объяснил я.
— Тогда и Гека позовем, — обрадовался Марк.
Рандеву было назначено на ближайшие выходные. Марк купил пирожных. Я наварил кофе и понатыкал в гостиной свечек.
Как и ожидалось, Чук и Гек явились минута в минуту. Они ужасно пунктуальны, если речь идет о даровой еде и выпивке.
— Привет, рыба моя золотая, — сказал Марк и, проигнорировав распахнутые объятия Чука, ринулся к его спутнику. — Давно не виделись!
Дружеские лобзания Геку, кажется, понравились. Чук лишь хмыкнул что-то вроде «здрасте».
Вечер обещал быть интересным. Если Марк замечает привлекательный объект, то прет напролом, мало считаясь с мнением любовников. Тем более предполагаемых. Лучшего я себе и представить не мог. Плохое настроение Феликсу обеспечено. Я был в силах лишь довершить букет неприятных эмоций. И преподнести урок, в надежде, что:
а) отучит Чука заглядываться на чужих парней,
б) научит ценить своих собственных,
в) поможет забыть дорогу в наш дом.
Где-то я читал, как одна испанская секретарша ненавидела своего шефа и плевала ему в кофе. Фармацевтическая промышленность, слава Богу, работает безотказно, благодаря чему у меня было средство лучше. «Расслабин». Без цвета и запаха. 80 рублей за упаковку. Продается без рецепта.
Я принес из кухни блюдо с тортом и кофе, уже разлитый по чашкам.
Воодушевленный радушным приемом, Гек, видимо, решил показать себя во всей красе. В отличие от своего ученого друга, он вряд ли знал разницу между «Пиноккио» и «Буратино», поэтому завел разговор соответствующий своим габаритам — о футболе. Я к бестолковой беготне за мячом равнодушен, но вид здорового мужчины в обтягивающей майке смирял даже с футболом. Мы с Марком смотрели на Гека, как кролики на удава. Кирыч медитировал. Феликс нервно ерзал.
— Он не наш, — зашептал мне в ухо Марк. — Если бы он был наш, то не пинал бы мяч. Вот я понимаю, фигурное катание…
