— Какой тебе акт! — начал Фомичев. — Тут немцы со всех сторон наседают…
— Подписывайте, — твердо сказал Папаша. — А не хотите подписывать — забирайте свои деньги обратно. Отказываюсь.
Пришлось подписать.
— Мучаешь ты меня, — пожаловался Фомичев.
— Такой порядок. Не я его выдумывал, — возразил Папаша, пряча документы.
В дверь постучали. Вошел Харченко:
— Товарищ командир, гул какой-то слышен. Вроде поезд.
Моряки и начальник разъезда мгновенно очутились на перроне. Никулин встал на колени, прильнул щекой к холодному рельсу. Рельс гудел, передавая далекий бег чугунных колес. Сомнений не оставалось — приближался поезд. Но кто в этом поезде: свои или немцы?
— Собирать пулемет! — скомандовал Никулин. — Всем в ружье!
Отряд разместился в канаве, близ полотна. На перроне остался только начальник разъезда.
Минут через десять из глубокой выемки выскочил паровоз — один, без вагонов. Он мчался на полной скорости, распуская за собой низкую гриву серого дыма. Начальник разъезда, размахивая красным флагом, кинулся навстречу ему. Вскочили и моряки, побежали на рельсы.
Паровоз начал контрпарить. Весь в белом шипящем облаке, он остановился перед разъездом — потный, пышущий сухим жаром, с разгоряченными, лоснящимися от масла шатунами и дышлами. Котел его дрожал и гудел, сдерживая могучий напор пара.
Никулин, Фомичев и Тихон Спиридонович подошли к паровозу. Навстречу им спрыгнул машинист — молодой, русый, в расстегнутой рубахе.
— Откуда?
— От немцев вырвались! Прямо между пальцев у них проскочили! — возбужденно и весело ответил машинист. — Уж и не чаяли спастись — прямо чудо вышло. Алеха! — крикнул он в будку. — Давай сюда!
Из будки показался кочегар Алеха, весь черный, только зубы да глаза белели на лице. Неторопливо, степенно спустился по железной отвесной лесенке. Он был очень похож на калмыка или киргиза — черные жесткие прямые волосы, широко расставленные косые глаза, приплюснутый нос. Сходство дополнялось еще и кривыми ногами.
— Тендер нам испортили-таки, сволочи! — сказал Алеха. — Пришлось остановку делать в пути, дырки затыкать.
Он указал на деревянные пробки, белевшие в черном корпусе тендера.
— Из пулемета вдогонку хлестнули.
Машинист рассказал, что вражеский воздушный десант захватил сегодня утром крупную деповскую станцию в пяти — десяти километрах к югу от разъезда. Выскочить на магистраль удалось только одному паровозу — вот этому самому «ФД-1242», и спасителем его по справедливости должен считаться Алеха: чувствуя неладное, он без малого двое суток не уходил с паровоза, все время поддерживая пары. В пути пришлось дважды остановиться из-за пробитого пулями тендера и засорившихся шлангов, потому и прибыли на разъезд так поздно.
