— К чему тревожиться преждевременно. Подождем, время объяснит все, — успокоила сестру Мария.
Дверь снова отворилась, и вошедшая Скиндия ввела в гостиную богато одетую женщину. Густая вуаль из черных кружев была по–испански наброшена на голову вошедшей, совершенно скрывая ее лицо. Сквозь ее почти непроницаемую преграду подобно бриллиантам сверкали глаза.
Незнакомка медленно подошла к сестрам и, остановившись от них в нескольких шагах, грациозно поклонилась им. Мария сделала Скиндии знак, чтобы та вышла, и обратилась к вошедшей:
— Как мы поняли, вы хотели видеть нас, хотя, очевидно, знаете, какое в нашем доме горе. Это несчастье заставляет нас пренебречь гостеприимством, отказаться от визитов и приемов. Нарушив наше уединение, вы имели для этого важные причины? Но позвольте сначала спросить вас…
Мисс Бюртель на минуту смолкла.
— Вы хотите спросить, кто я, мисс Мария? — пришла ей на помощь посетительница.
— Действительно.
— Вы сейчас узнаете это.
После этих слов незнакомка откинула вуаль. Девушки замерли от удивления. Казалось, они не могли понять, не обманывает ли их зрение и не мерещится ли им увиденное.
— Вы не ошиблись, — ответила женщина кротко, — да, это я, несомненно, я!
Закончив эту фразу, она улыбнулась и сделала шаг навстречу сестрам.
— Принцесса Джелла? — промолвила Мария, оцепенев.
— Принцесса у нас в доме! — с заметным волнением вторила ей Эва.
В голову молодой девушки пришла мысль, что ее самые мрачные опасения, самые тревожные предчувствия начинают сбываться.
Принцесса в совершенном безмолвии в течение нескольких секунд смотрела попеременно то на одну, то на другую сестру. В чертах лица, в каждой складке ее тела выражалось самое горячее участие и внимание. Взор ее блистал добродушием и сердечностью. Было достаточно одного взгляда, чтобы предположить, что визит дамы означает встречу старшей сестры с двумя младшими, с которыми она долгое время была в разлуке. Наконец, принцесса заговорила.
Глава 14. Великая актриса
— Милые, бедные дети, — начала она проникновенным и глубоко трогательным голосом, — визит мой, быть может, изумляет вас, даже тревожит?
Она взяла руки Марии и слегка пожала их, как бы не замечая, что пожатие это вызывает нервную дрожь во всем ее теле.
— О, соберитесь с духом, мои дорогие, и успокойтесь! Одно лишь искреннее участие и теплое сочувствие к вам обеим заставило меня прийти сюда и увидеть вас. Вы вызываете во мне огромное сочувствие, ваша горестная судьба меня волнует так же, как и трагическая смерть Джона Малькольма.
