Но эти слова Эва ответила испуганно:
— О! Тогда мы погибнем!
— Господь, если его воле будет угодно, защитит нас, сестра, будем надеяться на него, и теперь помолимся, чтобы он спас и оградил нас своей всемогущей десницей!
— Помолимся, Мария.
Два невинных сердца устремились в мольбе к небу, два нежных голоса соединились в трогательной, беззаветной мольбе, которая не могла не достигнуть престола Всевышнего.
Медленно, но неотвратимо наступала ночь. Окрестность обволакивала мгла. Раздался тихий стук в дверь. Девушки вздрогнули. Мария спросила:
— Кто там?
— Это я, мисс, — ответил детский голосок, — это я, Скиндия.
— Войди.
Дверь отворилась, и на пороге появилась служанка. Это было хорошенькое юное создание лет пятнадцати с красиво очерченным овалом лица, правильными чертами, золотистым цветом кожи и большими черными глазами. Густые черные волосы волнами рассыпались по ее плечам.
Скиндия внесла в комнату два серебряных подсвечника с вставленными в них свечами, которые поспешила поставить на стол. Осветив комнату, она поглядела на Марию, ожидая, что барышня обратится к ней с вопросом.
— Что хочешь ты, Скиндия? — спросила ее Мария, все опасения которой и смутный беспричинный страх внезапно рассеялись при виде молоденькой и старательной служанки.
Скиндия ответила на своеобразном, ломаном английском языке, напоминающем разговор колониальных негров.
— Там, у подъезда, паланкин, весь в золоте, так и блещет великолепием.
— Паланкин у подъезда? — повторила изумленная Мария.
— А в паланкине богатая дама в роскошном платье.
— Кто она?
— Не знаю, я спросила ее об этом, но она не захотела отвечать, а лицо ее было закрыто густой вуалью.
— Что ей надо?
— Видеть вас, мисс…
— Нас? — удивились обе сестры.
— Да вас, она выразила желание видеть мисс Марию и Эву совершенно ясно.
— Мы не в силах принимать теперь кого бы то ни было, — заметила Мария.
— Знаю, — ответила Скиндия, — потому я и сказала ей: «Барышень нет дома». А она настаивала, говоря, что ей необходимо вас видеть.
— Я удивлена, — заметила Мария, — этому посещению незнакомки, тем более, что в доме нашем покойник.
— Быть может, — с робостью заметила Эва, — она принесла какие–нибудь известия.
— Известия? О ком?
— Об Эдварде и Джордже.
— И ты, вероятно, не ошибаешься, сестра, иная причина не могла привести сюда эту незнакомую даму.
— Так надо принять ее.
— Проси сюда незнакомку, — обратилась Мария к служанке.
— Сию минуту, — заторопилась Скиндия к двери.
— Только бы эта женщина не была вестницей скорби, — проговорила Эва так тихо, что Мария с трудом ее расслышала. — Я снова в смятении…
