— Это в прошлом. Сейчас эсеры — легальная законопослушная партия.
— Только у Векслера и других ее членов другое мнение.
За спиной грохнул выстрел, помощник Чернова с воем схватился за простреленную руку. Дзержинский подскочил к нему, обыскал, вытащил «Браунинг».
— Лишнее подтверждение. Даже во время мирного разговора вы хватаетесь за оружие.
Никольский аккуратно приставил «Наган» к голове раненого и облегчил его страдания, забрызгав стену. Действительно, мирная беседа.
— Продолжим. Пока в этой комнате остается с кем разговаривать.
Чернов с горечью проводил взглядом тело, мягко повалившееся на пол.
— Нас миллион. Вас меньше ста тысяч. Вы рассчитываете победить такими методами?
— В жандармерии нас и двух тысяч не набиралось, а эсеровскую мерзость отлично прижали, после убийства Плеве у вас ни одной толковой акции не вышло. Теперь у оставшихся на свободе жандармов руки законом не связаны. Я сам с бывшими коллегами вас из-под земли достану, без помощи товарищей коммунистов.
— Хорошо. Я передам на рассмотрение ЦК ваши предложения.
— Не предложения, господин Чернов, а ультиматум. Большевики, которых я поддерживаю, действительно уступают в численности раз в десять. Сколько там трупов в коридоре? Пятнадцать? Значит, за каждого убитого большевика я уничтожаю пятнадцать-двадцать эсеров. На первый раз.
Никольский кинул на стол листки машинописи.
— На расстрел большевиков, выходящих из женских курсов, мы не реагировали. Предположение, что это ваше преступление, имелось, но прямых доказательств не нашлось. За взрыв на Большом проспекте я рассчитался. Дальше работаем по списку.
Чернов просмотрел бумаги.
— Здесь указана моя жена Анастасия Николаевна, жена Керенского Ольга Львовна. И даже дети. Они к чему в этом списке? Осведомленность демонстрируете?
— Отнюдь, Виктор Михайлович. Перед вами список на ликвидацию. После панихиды по главным эсерам где гарантия, что ваша жена не начнет мастерить бомбы в лучших народнических традициях? А выросшие сыновья Керенского не решат мстить большевикам? Сорняки нужно вырывать с корнем.
— Вы — чудовище!
— Я слышу это от организатора несостоявшегося убийства царской семьи? В таком случае и вы чудовище. Только неудачливое.
— Вам сегодняшний день с рук не сойдет.
— Угрозы оставьте тем, кто их боится. Заканчиваем. Тела из коридора похоронить тихо, за городом, без публичных истерик и проклятий в мой адрес. Или в адрес большевиков. Всем первичным организациям довести, что упаси бог если кто-нибудь потянется к револьверу или бомбе. Списочек всегда под рукой.
