— Надеюсь, — ответил я.
— Я оставляю вас, Бюрма, — сказал он. — Вы снова начинаете бредить. С чего это вам вздумалось жалеть полицейских?
Спустя сутки я был на ногах. Но с тринадцатым округом я еще не покончил. И отправился на поиски Белиты, Сальвадора, Долорес. Мне казалось, что я уже чувствую присутствие Сальвадора.
«Послушай, Сальвадор, — мысленно говорил я ему. — Ты оставляешь в покое Белиту и меня, отказываешься от части национальных предрассудков, а я не знаю, что ты убил инспектора Норбера Балена. Но если, к несчастью, ты захочешь каким-то образом ее увести, я устрою так, что тебя накроют, и ты сполна расплатишься за это убийство. Полицейский в отставке — все равно полицейский, а за своих они постоять умеют».
Вот что я хотел предложить Сальвадору. Но еще надо было его найти, и чтобы Белита была с ним. А чтобы найти, следовало искать. Я и искал.
Я бродил по улицам, где мы ходили вместе. Без конца. А однажды днем, недалеко от моста Толбиак…
Я стоял, облокотившись о парапет, и вдруг увидел ее, идущую по улице Шевалере в моем направлении. Она шла плавной, грациозной походкой танцовщицы в своих сапожках без каблуков, в той же самой красной юбке, шуршащей на бедрах, на ней был тот же самый пояс с заклепками, у нее была та же самая непокорная копна волос, те же кольца в ушах. То же милое упрямое личико, та же высокая соблазнительная грудь.
— Белита!
Я заключил ее в свои объятия, сжимая до хруста, и припал губами к ее устам. Это была девочка, ребенок. Иногда и жесты у нее были детские. Когда я ее обнимал, она повисала у меня на шее. Именно так она поступила и тогда, когда я ее обнял в тот ноябрьский день у входа на мост Толбиак, в тот самый момент, когда под нами с металлическим грохотом проносился скорый поезд. Я почувствовал, что она вздрогнула и отчаянно прижалась ко мне. Глаза закатились, взгляд потускнел. У нее вырвался сдержанный стон, и я почувствовал на губах что-то горячее. Белита! Как бы в последней ласке я провел рукой по ее спине. И под пальцами почувствовал нож, вонзившийся по самую рукоятку. Я окаменел, прижавшись щекой к ее волосам. Взглядом я искал подонка, который это сделал. Он стоял невдалеке, засунув руки в карманы кожаной куртки, с довольной ухмылкой. Я поднял Белиту и понес на руках в ближайшее бистро сквозь расступившуюся испуганную толпу. Прежде чем войти в кафе, я бросил последний взгляд на улицу Толбиак, в сторону того места, где полицейские нашли труп отставного инспектора Норбера Балена.
