— Вы женаты? — внезапно услышала она свой голос.
— В настоящий момент нет.
— Вы хотите сказать, что были женаты?
— В некотором смысле.
Лайза попыталась подыскать подходящий эвфемизм.
— Вы, верно, жили с кем-то, — сказала она, — без благословения церкви.
Он молча улыбнулся.
— Я замужем во второй раз, — сообщила Лайза. — Мой первый брак закончился, когда муж погиб. Второй брак не слишком счастливый. Иногда мне кажется, что современная семья — глупейший способ существования.
— Всегда можно обрести свободу.
— Нет. Я потеряю слишком многое. О разводе не может быть и речи.
— Кто говорит о разводе?
— Но... либо я до конца соблюдаю правила игры, либо выхожу из нее. Мэтта не устроит компромисс. Мне не удалось бы заключить с ним какое-то соглашение — я не могу позволить себе внебрачные отношения.
— Кого вы пытаетесь обмануть? Надеюсь, не меня.
— Но...
— Вам просто не представлялась идеальная возможность. Когда она подвернется, вы даже не станете колебаться.
— Неправда! — закричала Лайза.
— Лгунья.
Она почувствовала, как Пуул схватил ее за талию своими длинными пальцами.
Впоследствии Лайзе не удавалось четко вспомнить, что произошло потом. Кажется, она повернулась к нему лицом и подставила рот для поцелуя. Не может быть! В свое время она выкидывала разные штучки, но никогда не считала себя распущенной. Как можно предлагать себя мужчине, которого она знает пять минут? Какой бы ни была ее роль — пассивной или активной, — но Пуул, несомненно, поцеловал Лайзу, и она прижалась к нему. Потом он осторожно отстранился.
— Ваш муж не должен нас видеть, — с улыбкой произнес он и бросил взгляд через плечо в сторону коттеджа.
Лайза не могла вымолвить и слова. Все ее тело дрожало. Она была не в силах сделать движение.
— Все в порядке, — сказал Пуул. — Благодаря этому большому славному валуну нас не видно из окон коттеджа.
Он ласково похлопал ладонью по камню и отвернулся от Лайзы.
— Почему бы вам завтра не прийти в большой дом?
— Хорошо, — сказала Лайза и добавила: — Нет, лучше мне этого не делать.
Он пожал плечами; его, похоже, забавляла ее борьба с собственной совестью и доводами рассудка.
— Теперь я должна идти, — сказала Лайза, по-прежнему не двигаясь. — Должна идти.
— Ну, если вы так считаете, — сказал Пуул, — значит, должны.
Они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Внезапно Пуул сделал странное движение рукой.
— Идите.
Лайза снова овладела своими ногами. Она побежала. Тропинка поднималась вверх, женщина начала задыхаться, но остановилась лишь у задней двери коттеджа. У порога пустой кухни она перевела дыхание.
