Пронзительно голубое небо. Лед, снег, черные обнаженные скалы.
Через перевал, узкой тропой, пробитой среди вечных снегов, движется маленький караван.
На первом верблюде, нахохлившись, сидит проводник. На нем громадная шапка из цельных заячьих шкурок, стеганый кафтан с высоким стоячим воротником, на ногах — теплые меховые сапоги. В прорехи кафтана видна толстая шерстяная рубашка, на поясе — маленький кривой кинжал. Темное лицо повязано платком — оставлена только узкая щель для глаз.
Белое безмолвие нарушает шорох.
Проводник поворачивает голову.
Звук доносится с белого покатого пригорка недалеко от тропы. Под слоем льда, припорошенного снегом, что-то происходит.
Солнце слепит. Верблюд опускается на колени, проводник съезжает на белый наст.
Скрипит искрящийся снег. Проводник медленно идет к пригорку. Наклоняется. Сметает рукавицей снежную пыль.
Издалека, из глубины зеленого льда на него смотрят чьи-то глаза. Человеческие глаза. Живые.
Проводник отшатывается, кричит, машет руками. Караванщики спешат к нему.
Подбегают — и замирают. Вмороженный в лед, перед ними лежит громадного роста человек в полуистлевшей одежде, еще узнаваемой: это военная форма. Потускневшие знаки отличия, рука, судорожно сжавшая длинный кинжал. Рядом, в глубине ледяного монолита, — самострел и три заржавевших железных стрелы.
Глаза человека открыты. И смотрят на ослепительный, залитый солнцем мир с немым вопросом: зачем?
Триумвират, правивший Приозерьем, собирался вместе нечасто. Только когда требовались срочные решения или во время общенародных празднеств, или триумфов. Или необычных забав.
На этот раз триумвиры собрались поглядеть на удивительную загадку природы.
Эту загадку несколько дней везли от Огненных гор в специальной закрытой повозке. Внутри повозки, обмотанная пергаментом и несколькими слоями минеральной ваты, покоилась гигантская глыба льда, вырубленная из ледника. Когда повозка спустилась с гор, вокруг собралась толпа. Каким-то образом стало известно, что в столицу везут необыкновенное чудо: ледяного человека. Эту толпу охранники сначала пытались разгонять, потом махнули рукой.
Толпа следовала за повозкой все дни пути, лишь на ночь исчезая в придорожных селениях.
Но то, что началось при въезде в столицу, пахло уже беспорядками. Из канцелярии триумвирата даже последовал приказ применить силу, чтобы разогнать толпу. Конные стражи порядка заработали плетьми, но это лишь добавило ажиотажа. Люди уворачивались от плетей, и хохотали над теми, кто падал от хлесткого удара.
