— А вы лучше останьтесь, сэр. Быть может, этот джентльмен пожелает стать под защиту своего посольства.
Д. возразил:
— Это не мое посольство. Определенно, не мое. Так что не обращайте внимания. Продолжайте.
— Джентльмен из Индии, некий мистер Мукерджи, проживает в вашем отеле. Он заявил, что видел сегодня утром, как эта девочка раздевалась в вашем номере.
— Чепуха! Откуда он это взял?
— Он подглядывал в замочную скважину. Он признался в этом без всякого смущения, сэр. Говорит, что добывал таким образом нужные ему сведения, — не знаю уж, для чего. По его показаниям, девочка сидела на вашей кровати и снимала чулок.
— Ах да, теперь я вспомнил.
— И вы все еще отрицаете интимную близость?
— Да.
— Что же это в таком случае означает?
— Накануне вечером я попросил ее припрятать кое-какие важные документы. Она положила их в чулок. Видите ли, я имел основания предполагать, что мою комнату будут обыскивать и нападут на меня.
— Какие документы, сэр?
— Документы, выданные мне моим правительством. Они удостоверяют, что я являюсь доверенным лицом правительства и имею полномочия на заключение определенных сделок.
Полицейский возразил:
— Но этот джентльмен отрицает, что вы Д. Он утверждает, что вы путешествуете с паспортом умершего человека.
— Ну, у него есть свои причины так говорить.
Сети расставлены надежно, опутали его накрепко. Полицейский спросил:
— Могу ли я взглянуть на эти документы?
— У меня их украли.
— Где?
— В доме лорда Бендича.
Это действительно звучало невероятно, и он уточнил, сам ужасаясь всей этой дикой истории:
— Их украл лакей лорда Бендича.
Наступила тишина. Все молчали. Полицейский не потрудился даже записать последнюю фразу Д. Его спутник смотрел по сторонам, показывая, что его больше не интересуют басни, которые сочиняет преступник. Полицейский сказал:
— Ладно, вернемся к девочке. — Он остановился, как будто для того, чтобы дать Д. время еще раз все взвесить. — Можете ли вы пролить свет на это м-м… самоубийство?
— Это не самоубийство.
— Она была несчастна?
— Сегодня она была счастлива.
— Вы грозили бросить ее?
— Слушайте! Я не был ее любовником. Я не занимаюсь растлением малолетних.
— Вы случайно не предлагали ей покончить самоубийством вместе с вами?
Наконец они проболтались — уговор совершить самоубийство вдвоем, вот что полицейский называл «юридическим убийством». Они вообразили, что он убедил ее первой выброситься из окна, а сам преспокойно спустился по лестнице — чудовищная подлость. Господи, что же их навело на такое подозрение? Он устало сказал:
