Он медленно пересек комнату и подошел к двери с револьвером в руке. Он забыл о нем, как забыл до того о бритве. С решимостью обреченного он открыл дверь.
Это была Роз.
Он медленно выговорил:
— Конечно. Я забыл. Я ведь дал вам адрес? — Он посмотрел мимо нее, как будто ожидая увидеть за ее спиной полицию или Форбса.
Она сказала:
— Я пришла рассказать вам то, что узнала от Форбса.
— О, да-да…
— Вы ведь ничего не натворили? Ничего страшного?
— Нет.
— А револьвер?
— Я думал — это полиция.
Они вошли в комнату и закрыли дверь. Он не спускал глаз с ванной, хотя что толку, — он уже знал, что никогда не выстрелит. Из него, наверное, получился бы неплохой судья, но не палач. Война ожесточает, но не настолько же. Как окольцованная птица, он обречен вечно носить при себе свою средневековую литературу, «Песнь о Роланде», Бернскую рукопись. Она сказала:
— Боже, какой странный у вас вид. Вы удивительно помолодели.
— Усы…
— Конечно. Без них вам гораздо лучше.
— Что сказал Фурт? — нетерпеливо перебил он.
— Они подписали.
— Но это противоречит вашим законам.
— Они ведь не подписали контракт непосредственно с Л. Закон всегда можно обойти. Уголь пойдет через Голландию.
Итак, полный и окончательный крах — он не смог даже застрелить предателя. Она сказала:
— Вам надо уехать. Пока вас не схватила полиция.
Он опустился на диван, свесив руку с револьвером между колен.
— И Форбс тоже подписал?
— Не стоит винить его за это.
Опять он почувствовал странный укол ревности. Она сказала:
— Ему все это не по душе.
— Почему?
— Видите ли, по-своему он честен… В трудные минуты на него можно положиться. Он задумчиво сказал:
— У меня остался последний шанс.
— О чем вы? — Она не спускала испуганных глаз с револьвера.
— Нет, я не об этом. Я говорю о шахтерах. О профсоюзах. Если бы они узнали, кому пойдет этот уголь, может быть, они?..
— Что?
— Что-нибудь предприняли?
— Что они могут? Вы не понимаете, что здесь происходит. Вы никогда не видели шахтерского поселка, когда все шахты закрыты. У вас в стране революция — речи, крики, маханье флагами. А тут… Я побывала с отцом в одном таком поселке. Отец ездил туда вместе с членами королевской комиссии. Я что-то не заметила у шахтеров боевого духа. Иссяк.
— Значит, вас это все-таки волнует?
— Конечно, волнует. Недаром мой дед был…
— Вы знаете кого-нибудь из рабочих?
— Там живет моя старая няня. Она вышла замуж за шахтера. Но отец выплачивает ей пенсию. Ей живется легче, чем другим.
— Для начала и она пригодится.
