— Да, она спала не очень хорошо. Мне даже пришлось зайти к ней и дать попить. Верно, Тери?
Тереза слегка кивнула.
— Мне приснился ужасный сон, — неожиданно сказала она.
— А что именно? — спросила Ребекка.
Тереза наконец высунулась из-под одеяла и уперла подбородок в ладони. Теперь Ребекка увидела, что она совсем недавно плакала. Вдоль щек пролегали влажные дорожки. Лицо у Терезы было бледное и худое. Рот широкий с опущенными углами. Точно такой же, как у Райана. Потрясающе!
— Мне приснилась мама, — сказала она.
— Понимаю, — тихо произнесла Ребекка. Она знала, что ее дочери тринадцать лет, но в данный момент воспринимала ее так, как будто та была по крайней мере лет на пять младше. — Но стоит помнить, что ночью вообще все кажется страшным. А сейчас на улице светит яркое солнышко, поэтому, если ты встанешь, то можешь почувствовать себя гораздо лучше.
— Наверное, — вяло отозвалась Тереза.
Девон начала собирать грязные тарелки.
— Тери, у тебя ужасный беспорядок. — Она вздохнула. — И пахнет здесь, как в зоопарке.
Флорио положил руку на плечо Девон.
— Давай оставим их вдвоем. Пусть познакомятся. — А затем повернулся к Терезе: — Может быть, ты оденешься и покажешь Ребекке мельницу, а?
— Ладно, — сказала Тереза слабым голосом.
Когда Майкл и Девон вышли, Ребекка подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату наполнил солнечный свет, что заставило Терезу зарыться лицом в одеяло.
— Похоже, тебе нужно переодеться во что-нибудь свежее, — сказала Ребекка и начала собирать разбросанные вещи. При солнечном свете беспорядок в комнате выглядел еще более удручающим. Как в клетке шимпанзе.
Теперь было ясно, что журнальные фотографии весьма приблизительно передавали внешность дочери. Ребекке показалось, что лицо Терезы отдаленно напоминает ее собственное в детстве. Но ребенок был до такой степени неухоженным, что сказать сейчас что-то определенное вообще было трудно. Она чувствовала острую, отчаянную жалость к этой подавленной, неопрятной, растрепанной девочке.
«Я вырву тебя отсюда, — мысленно поклялась Ребекка. — Мы обе вырвемся на свободу».
Она двигалась как во сне, ощущая невероятную физическую слабость и почти полное эмоциональное опустошение. Неужели это конец пути? Нет, это только начало. И чтобы пройти его до конца, потребуется целая вечность.
Собирая грязную одежду, Ребекка посматривала на обложки книг. К ее удивлению, почти все это были викторианские романы — Диккенс, Троллоп, Теккерей. Увесистые тома. Трудно было поверить, что их может читать тринадцатилетняя девочка, но, кажется, это было именно так.
