— Понимают. Но в них есть что-то от Верхакса… они, считая, что несут ответственность за наш покой, берут на себя меньший грех, не давая совершиться большему. Такова их мораль.
— Это неправильно! По крайней мере, мне так кажется…
— Мне тоже, сын мой. Ведь беря на себя это бремя, инквизиторы привыкают видеть зло даже там, где его нет. Там, где оно еще только может появиться… Или где его совсем немного.
— Но мы все грешны! Тогда, получается, что инквизиторы могут приговорить любого, даже не совершавшего преступлений? Ведь они этим уничтожают и добро, поселяя страх в души невиновных… Может быть они забыли… запутались в понятиях добра и зла?
— Инквизиторы так не считают. Но они не являются злом, мы тоже считаем, что эти их действия лишь заблуждение. Только вот их самих очень трудно убедить в этом.
— А монахи? Почему грешат они?
— Знаешь, есть такая поговорка: «запретный плод сладок». Монахи часто просто не задумываются о том, что творят, действуя лишь по воле желаний, не слыша голосов веры и разума. Они — как дети, забравшиеся в чужой огород.
— А как Вы возвращаете их на путь истинный?
— Мы помогаем им осознать свои ошибки и ждем, когда придет понимание. Но, иногда, в этот процесс вмешиваются инквизиторы. Я не ругаю их, порой они даже помогают вернуть заблудшего, но бывает и обратный эффект: наши дети продолжают грешить просто из чувства противоречия…
— Есть ли возможность распознать, какой из способов лучший для помощи?
— На мой взгляд, наказания редко помогают понять. Они, скорее, воспитывают страх… А страх наказания не является верой.
— Скажите, — спросил я во внезапном порыве. — А всех ли удается посвятить добру?
— Нет, сын мой. В том то и дело, что нет. Хотя, наверное, проблема тут не в них, а в нас. Мы ведь тоже несовершенны и часто сами не знаем, как вернуть души на путь истинный…
Донгель. Май 5374 года
В другой раз я отправился попытать паладинов.
— Здравствуйте, можно с Вами поговорить? — учтиво спросил я, чтобы о моем намерении не догадались слишком рано.
— Разумеется. Сегодня мое дежурство, и пока других посетителей нет, я свободен. К тому же я тоже не прочь посмеяться… над новым героем, — с улыбкой ответил паладин, откладывая в сторону какие-то бумаги.
— Простите?
— Ну, ты же пришел подколоть меня, разве нет? Присаживайся и начинай.
— Неправда! Почему ты так подумал? — я развалился в кресле.
— По ауре видно.
— А что еще ты видишь по этой ауре? — обиженно поинтересовался я.
