— Взгляните чуть-чуть левее. — Боцман поднял руку. — У немцев там большое нефтехранилище на самом краю левого пирса. Баки хорошо замаскированы, они в стороне от причалов, и бомбы туда не падают. Четыре дня назад разгрузились два танкера — цистерны полны под завязку.
Командир посмотрел туда, куда указывал боцман, и задумался: «А что, если?.. Может получиться очень лихо. Лодка развернута носом к берегу. Большинство команды пересадить на буксир, оставив на «Щ-17» лишь тех, кто необходим. Затем ударить из торпедных аппаратов по нефтескладу на пирсе. Он у самого уреза воды — достать труда не представляет. Взрывы торпед среди общего переполоха примут за удары авиабомб. После чего «щуку» затопить, а на буксире уйти подальше, высадиться на берег и прорываться к своим. Другой такой случай вряд ли представится».
— Ну-ка, друзья-офицеры, прошу быстренько в каюту. Есть идея.
Командир коротко изложил свой план. Действовать решили немедленно. Уточнив детали, разошлись готовиться.
На лодку перевели связанных немцев, шкипера, механика и машинистов. Подводники тем временем вытащили и разбили находящиеся на транспорте ящики с автоматами, гранатами и боезапасом. Перенесли их и продовольствие на буксир. Забрали с лодки документы, все необходимое. Наконец все было готово. Еще раз уточнив место нефтескладов, командир с помощью буксира навел нос лодки на них и дал команду. Две торпеды разом выскользнули из аппаратов и понеслись к берегу. У берега вскинулись в небо огромные сполохи взрывов, взметнулись языки пламени, которые слились в сплошное оранжевое зарево. Стало так светло, что можно было различить отдельные строения в порту.
Моряки, производившие залп, открыли клапана вентиляции цистерн главного балласта и покинули лодку. Через несколько минут она исчезла под водой — на поверхности забурлили воздушные пузыри.
Весь экипаж выстроился у борта и замер, прощаясь со своим боевым другом — кораблем. Начиналась полоса новых испытаний. Как она завершится, никому не известно. Кто из стоящих сейчас в горестном молчании вернется сюда снова и будет свидетелем подъема «щуки», ее второго рождения? Тоже неизвестно. Но что это произойдет, сомнений ни у кого не было. Об остальном же не хотелось думать.
Буксир, посапывая паром, отошел от транспорта. Удалившись мили на три в море, повернули и направились вдоль берега на восток.
Ольштынский стоял в ходовой рубке буксира, пристально вглядываясь туда, где в реденьком туманчике пока еще расплывчатой полоской начинал проступать берег. Кроме командира, здесь были рулевой, штурман, боцман Ян, а у самой двери, прислонившись спиной к настенному шкафчику, на ящике с консервами, закрыв глаза, сидел Долматов.
