— Матрос. Мой племянник, надежный парень. Он свой.
— Посмотрим. Позовите его сюда, да предупреждаю — без фокусов. Нам терять нечего.
— Сейчас, сейчас. Но не трогайте его, умоляю вас. Он совсем мальчишка, сын сестры, сирота. Мать умерла, а отец на фронте — давно никаких известий.
— Ладно, зовите, не тронем. Боцмана подтащили к двери.
— Юрген! — крикнул он. — Юрген, иди-ка сюда!
— Иду. Я тут в каких-то тросах запутался, да и скользко, как на катке.
У борта раздалась возня. Послышалось какое-то восклицание, и к кладовке из темноты шагнула маленькая фигурка.
— Где вы, дядя Ян?
— Здесь, в шхиперской.
Матрос сунул голову в кладовку. Двое моряков втащили его внутрь. Долматов зажег фонарик.
— Тихо, милый, тихо. Мы советские.
— Вы советские?! Наши?
— Ваши, ваши. Но веди себя спокойненько. Сколько человек на буксире? — Замполит перевел взгляд на боцмана: — А ты молчи.
— Семь.
— Ого! — Старший лейтенант повернулся к боцману: — Ты же говорил, что девять.
— С нами девять, — разъяснил боцман. — Там пятеро и два немца из СС. У капитана сидят.
— Вот это уже вернее.
— Дядя сказал правду. Я нас не считал, мы же не на буксире.
— Не врем, поверьте, — хрипло произнес боцман. — Капитан, два немца, трое в машине и один рулевой.
— Что за человек капитан?
— Сволочь, каких мало. Прихвостень гитлеровский из прибалтийских немцев, но жил здесь еще до войны. При Советской власти в мореходку поступил. Когда пришли фашисты, в первый же день нацепил свастику, негодяй.
— А остальные? Такие же?
— Как вам сказать? Рулевой малый порядочный, за него ручаюсь. Механик — дрянь, под стать шкиперу, если не хлеще, брат его в полиции начальником. Да и сам он мразь. А машинистов прислали два дня назад из комендатуры — мы их совсем не знаем, они не местные.
— Добро. — Долматов высунулся в дверь и огляделся.
Вокруг тихо. Казалось, стало светлее, но, скорее всего, от того, что прекратился дождь.
— Ну-ка, ребята, племянника свяжите. Дядя пойдет с нами. Смотри, боцман, мы люди серьезные. Предашь — не заржавеет. Одного оставляем здесь, остальные со мной. Сначала к рулевому, затем к капитану. Все понятно?
— Рулевой, вероятно, в кубрик спустился. Что ему в рубке делать? Стоять-то должны до утра, а то и дольше. Лучше сперва пойдем к шкиперу.
— Ладно, веди к нему.
Впереди с двумя моряками по сторонам шел боцман, за ними замполит и штурман, замыкали два автоматчика. Перемахнув через леера, соскочили на палубу буксира.
— Теперь направо. — Боцман указал на овальную дверь в надстройке. — Там тамбур и за ним каюта шкипера. Против двери стол и диван. Дверь открывается на себя. Немцы сильно вооружены.
