«Актёр», – подумал про себя Пётр Петрович.
– Желаете присесть? – спросил римлянин философа, указывая на скамейку.
Пётр Петрович присел и посмотрел на девушку, которая смотрела вниз, спрятав лицо.
– Вы, наверное, актёры? – спросил философ.
– Нет, я ваша студентка, – ответила девушка и подняла лицо. – Меня зовут Маша.
Философ посмотрел на девушку и сразу же узнал свою ученицу.
– Меня заинтересовала одежда, поэтому я и засмотрелся на вас, – стал объяснять философ римлянину своё поведение.
– А что в ней может заинтересовать? Одежда как одежда.
– Ну, не скажите. Так одевались в древнем Риме. Нынче одежда гораздо удобнее.
– Это почему же она удобнее? Нет ничего лишнего. Кстати, платья у ваших женщин мало чем отличаются от моей одежды.
– Наши женщины всё больше и больше предпочитают носить джинсы, а не платья.
– А как же они в джинсах могут привлекать к себе мужчин?
– Привлекать мужчин? – удивился философ. – А зачем им это надо?
– То есть, как это зачем? – не понял римлянин. – Потому что так задумано самой природой.
Философ хотел сказать, что человек выше этой глупой природы, но в это время подул ветер и задрал платье у Маши, обнажив её стройные ножки.
– Ну как, завлекает? – спросил римлянин.
Пётр Петрович замялся, но слово «нет» не произнёс.
Маша встала со скамейки и одним движением руки совсем сбросила платье.
– Неужели, не завлекает? – опять спросил римлянин.
Философ хотел встать со скамейки, но почувствовал, что не может этого сделать. Маша ловко расстегнула замочек на спине и скинула бюстгальтер. Белоснежная женская грудь, украшенная великолепной родинкой, просто парализовала мужчину.
– Богиня! – вырвалось из уст философа.
– Так чья же одежда лучше? – спросил римлянин.
При этом Маша взялась за трусики и собралась снять их.
– А может быть одежда совсем не нужна? – продолжал римлянин.
Но Пётр Петрович уже не слышал его.
– Машенька, нимфа моя, снимай этот проклятый атавизм! – кричал он.
Маша скинула трусики и вопросительно посмотрела на философа. Тот глотал слюну и не мог вымолвить ни слова.
– Так вы так и собираетесь сидеть в своей удобной одежде? – спросила Маша.
Она отвернулась от Петра Петровича и начала глазами искать платье.
– Машенька, не делай этого! – крикнул философ и торопливо стал раздеваться. Однако огромное количество застёжек не давало это сделать быстро.
– Только не уходи, Машенька! – кричал философ. – Сейчас я сниму эти проклятые брюки!
Однако кроме брюк на кавалере был одет тугой свитер, из которого надо было умудриться вылезти. Философ спустил брюки, но понял, что освободиться от них возможно только после того, как снимешь ботинки, а у них, проклятых, не развязывались шнурки. Маша, между тем, ходила перед ним в костюме Евы и только раззадоривала несчастного мужчину.
