— Так вот, друг мой, — говорил он своему спутнику, помахивая изящной тростью, на которую и не думал опираться, — я рад буду, разумеется, поздравить вас с окончанием школы, однако же боюсь, новых удач вам ждать не следует.
— Из-за войны? — спросил его собеседник.
— Из-за поражения в войне, — уточнил первый.
— Вы уверены, мсье Шарль, что война будет проиграна?
— Пф! — в этом возгласе мсье Шарля послышалась нескрываемая досада. — Не надо прикидываться, мальчик мой. Я-то отлично знаю, сколь вы умны. Вы и сами понимаете, во всяком случае, после издания этого несчастного бюллетеня, что русская кампания уже закончена, и закончена самым бесславным поражением. А за ним, надо полагать, последуют и другие поражения. Враги империи получают в свои руки слишком могучий козырь.
Молодой спутник мсье Шарля на мгновение зажмурил глаза при новом резком порыве ветра, отвернулся и задумчиво посмотрел на темную, подернутую легким клочковатым туманом воду Сены.
— И как вы думаете, чем все это кончится? — спросил он.
Мсье Шарль пожал плечами:
— Я не пророк. Однако полагаю, империи придет конец. Надеюсь, что только империи, а не Франции, хотя, кажется, еще ни разу Франция не оказывалась над такой глубокой бездной, как ныне.
— Боже мой! Опомнитесь! Что вы говорите?! — вскричал молодой человек, вновь порывисто оборачиваясь.
На тонком лице мсье Шарля показалась улыбка.
— О, вы тоже патриот. Вы любите Францию — это видно. И вам не безразлична ее судьба, хотя безразлична судьба императора.
Спутник мсье Шарля слегка вздрогнул:
— Я никогда ничего подобного…
— Не говорили, да! Но обмануть меня трудно, Огюст. Ваше настроение я давно понял. Вы же дворянин, стало быть, по убеждению — роялист.
— Нет! По убеждению я только архитектор! — решительно возразил молодой человек.
— Браво! — мсье Шарль улыбнулся еще шире. — Сказано прекрасно, хотя, очевидно, не совсем искренно… Я тоже только архитектор, и ничего больше. Слава моя расцвела с восхождением Бонапарта, но в душе моей не кипит верноподданническая страсть. Я всю жизнь трезво смотрел на события, и потому величие нового трона меня не ослепило: я предвидел возможность его заката… Увидев, что цель императора — завоевать мир, я понял, сколь вероятно его падение, а вместе с ним — падение Франции, ибо такие как он, погибая, увлекают на дно и корабль, которым управляли: для такого человека мир существует до тех пор, пока в этом мире есть он сам.
— Да, овладеть миром никому еще не удавалось, и все дерзновенные безумцы погибали на этом пути… — прошептал Огюст. — Но Франция!.. Что же будет с нею, мсье?
